Вера Васильева
31.05.2011
5 января 1938 года в Рязани был расстрелян Павел Семенович Юрин - выходец из крестьян, бывший подполковник 10-го Гренадерского полка Российской императорской армии. К высшей мере наказания он был приговорен Тройкой УНКВД по Рязанской области за, якобы, участие в неком "офицерском заговоре" (по статьям 58-10 и 11). Всего в рамках этого уголовного дела осудили 19 и расстреляли 18 человек. А в 1957 году расследование установило: дело о "заговоре" было полностью сфальсифицировано сотрудниками НКВД.
Российское общество "Мемориал" ведет работу по созданию электронной базы данных о жертвах политических репрессий. Невинно осужденные в советскую эпоху - замученные пытками, расстрелянные, сосланные в таёжные поселки, этапированные лагеря, умершие там от невыносимых условий жизни - это миллионы имен. Но за сухими цифрами статистики, за каждой позицией списка, скрывается судьба человека, уникальная и неповторимая. Сегодняшний рассказ - об одной из таких историй XX века.
5 января 1938 года в Рязани был расстрелян Павел Семенович Юрин - выходец из крестьян, бывший подполковник 10-го Гренадерского полка Российской императорской армии. К высшей мере наказания он был приговорен Тройкой УНКВД по Рязанской области за, якобы, участие в неком "офицерском заговоре" (по статьям 58-10 и 11). Всего в рамках этого уголовного дела осудили 19 и расстреляли 18 человек.
А в 1957 году расследование установило: дело о "заговоре" было полностью сфальсифицировано сотрудниками НКВД.
Корреспондент интернет-портала "Права человека в России" (HRO.org) Вера Васильева по просьбе Рязанского "Мемориала" встретилась с внучкой Павла Юрина - москвичкой Еленой Николаевной Юриной.
Гренадер, орденоносец, живописец, журналист…
- "Мой дед Павел Семенович Юрин родился 12 февраля 1877 года в селе Починки Егорьевского уезда Рязанской губернии. Окончил курс в железнодорожном техническом училище, полный курс в Казанском пехотном юнкерском училище по 1-му разряду."
У Елены Николаевны сохранился похвальный лист, выданный ее деду в 1897 году педагогическим совещанием Тульского технического железнодорожного училища, когда он учился во втором классе - "в награду за отличные успехи и поведение", как указано в этом документе.
"Родные говорили, что ему одному из детей такое образование отец дал", - отмечает Елена Николаевна. Сведения о службе деда в армии Елена Николаевна получила из послужного списка, присланного из военно-исторического архива (РГВИА).
2 июля 1898 года Павел Юрин поступил на службу в 10-й Гренадерский Малороссийский полк вольноопределяющимся 2-го разряда.
Военная карьера складывалась стремительно. С 28 июля 1901 года - подпрапорщик. 14 ноября 1901 года произведен в подпоручики с переводом в 16-й пехотный Ладожский полк. 8 мая 1903 года возвращен в 10-й Гренадерский полк. 16 мая назначен казначеем этого полка. Затем, последовательно, - поручик, штабс-капитан, помощник начальника хозяйственной части полка, командир роты.
1 августа 1914 года началась Первая мировая война. Полк отправляется на фронт. Павел Семенович активно участвует в боевых действиях. В начале 1915 года он капитан, а через год - подполковник и командир батальона.
"Родные знали, что дед был награжден Орденом святого Георгия, но никаких доказательств у меня не было, и как же я была и удивлена и обрадована, прочитав в послужном списке:
"Высочайшим приказом от 13 ноября 1916 года подполковник 10-го Гренадерского Малороссийского генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полка Павел Юрин был награжден орденом святого Георгия 4-й степени - за то, "что, будучи в чине капитана в ночь с 8 на 9 декабря 1914 года в бою на реке Нид 2-й батальон названного полка под командой полковника Юрина, во исполнение данной ему задачи (овладеть деревней Клишов), под сильным оружейным и пулеметным огнем, бросился впереди своего батальона, увлек за собой людей, выбил австрийцев из двух рядов окопов и ворвался в деревню Клишов, которой овладел штыковым ударом. В результате захватил в в Клишов 16 офицеров, 676 австрийцев и 1 пулемет. После падения деревни Клишов противник вынужден был отойти за реку Ниду, что обеспечило дальнейший успех нашим войскам."
Ранее, 1 июня 1915 года Павел Юрин был награжден за храбрость георгиевским оружием - за то, "что в бою 12 октября 1914 года, по выбытии из строя командира батальона, принял батальон в командование, занял с боя прорыв между деревней Пайенков и шоссе на Радом и тем самым установил связь с соседним полком, удержал эту позицию под сильным и губительным огнем противника и утром 13 октября, перейдя по собственному почину в атаку, увлек за собою другие части и штыками выбил неприятеля из целого ряда окопов и леса".
Послужной список свидетельствует, что Павел Семенович Юрин был также награжден орденами: святого Владимира 4-й степени, святой Анны - 2-й, 3-й и 4-й степени и святого Станислава 2-й степени.
На вопрос о том, где эти награды теперь, Елена Николаевна отвечает: "Александр, мой двоюродный брат, говорил, что он их видел в 1950-х годах, возможно, их прятали при аресте и после, но сейчас их судьба неизвестна".
19 сентября 1916 года Павел Юрин был серьезно ранен в голову и контужен осколком артиллерийского снаряда. По этой причине он был эвакуирован с фронта.
8 декабря 1916 года - отправлен для климатического лечения в Кисловодск, где пробыл до апреля 1917 года.
Примечательно, что Павел Семенович был не только храбрым и талантливым военным, но и историком, летописцем своего полка. Им была составлена "Хроника 10 Гренадёрского полка" c 1756-го по 1909 год, которая была напечатана в 1912 году и находится в архиве города Владимира.
В газете "Старый владимирец" в августе1916 года вышел в свет цикл статей Павла Юрина под общим заголовком "Наши герои - Малороссийские гренадеры". Описывая в этих публикациях судьбы и подвиги солдат, о собственных, судя по всему, немалых заслугах подполковник умолчал.
Талантлив Павел Юрин был и в живописи. У Елены Николаевны сохранились некоторые его картины, исполненные в разных жанрах - пейзаж, портрет. По словам внучки, ее дед рисовал с натуры и делал копии с картин других авторов. Подтверждением последнего служат разграфленные открытки и иллюстрации в книгах, тоже оставшиеся у Елены Николаевны от Павла Семеновича.
Павел Юрин женился на дворянке, дочери полковника, Надежде Сергеевне Десницкой, которая подарила ему шестерых детей: Константина - 1902 года рождения, Ксению - 1904 года, Наталью - 1906 года, Валентину - 1908 года, Анну - 1910 года, и Николая - 1913 года. Николай Павлович Юрин - это отец Елены Николаевны.
Все дети родились в городе Владимире. Собственного дома там у семьи не было, приходилось снимать жилье, что, конечно, с шестью детьми на руках было неудобно. Между тем у родителей Надежды Сергеевны Десницкой, жены Павла Семеновича, было в деревне Желтухино вблизи города Скопина Рязанской губернии небольшое имение, доставшееся им по наследству. Решили перебраться поближе к ним. На скопленные в ходе военной службы деньги Павел Юрин приобрел в Скопине дом - №24 по улице Мясницкая.
По словам Елены Николаевны, когда Павел Семенович в 1919 году перевозил на новое место жительства вещи, его арестовали в Москве. Но тогда заключение обошлось без серьезных последствий: вскоре его освободили.
Офицерский "заговор" скопинского масштаба
Николай Павлович Юрин пытался наводить справки о своем сгинувшем в сталинской мясорубке отце, о судьбе которого родные ничего не знали. В семье даже бытовала легенда, будто бы отец умер в заключении в Тобольске.
Но выяснилось, что история бывшего подполковника Юрина сложилась совсем иначе. И это стало для его близких сильнейшим потрясением.
"Отец не хотел верить, что дедушка расстрелян, сильно переживал. Тобольскую версию он принимал с бОльшим спокойствием".
Важные сведения о Павле Семеновиче Юрине его внучке удалось обнаружить во Владимире.
" - Каким образом? Мне необходимо было свидетельство о рождении моего отца. Вот я и начала поиск в архиве города Владимира. Сначала в архиве я ничего примечательного не обнаружила и пошла в библиотеку. Там мне попались очень интересные газетные публикации - современных исследователей Суслиной и Соловьева - о событиях Первой мировой войны. Эти материалы объединены под названием "Забытая" война, прошедшая через судьбы владимирцев". И в них есть упоминание Павла Юрина, как историка полка.
Вернувшись в архив, я попросила сотрудников найти и скопировать все эти материалы для меня. Нашлась в архиве "Хроника 10-го Гренадерского Малороссийского генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полка", составленная Павлом Семеновичем Юриным, а также его публикации августа 1916 года о судьбах солдат-героев.
Кроме 10-го Гренадерского, во Владимире стоял еще один полк - 9-й Сибирский. При полках кроме, полковых церквей, были музей и библиотека".
Постепенно выяснение судьбы деда и истории семьи в целом настолько захватило Елену Николаевну, что стало едва ли не делом ее жизни.
"Я запросила дело моего деда в ФСБ, оно было прислано в столичное архивное подразделение этой службы из архива рязанского управления, и я знакомилась с ним в течение двух месяцев. Дело 4-х томное, групповое, с 21 обвиняемым, все жители города Скопина, большинство - бывшие офицеры Зарайского полка".
По словам Елены Николаевны, из дела следует, что в Красной армии Павел Юрин служил недолго (около трех месяцев), в боевых действиях не участвовал. Занимал должность в военкомате, выполнял техническую работу. Потом был снят с воинского учета по возрасту.
Впоследствии Павел Юрин работал в строительстве. В семейном альбоме сохранилось фото Павла Семеновича, сделанное при строительстве моста через реку Вёрда (1929 года) около Скопина.
В Скопине, куда переехала семья Павла Семеновича и Надежды Сергеевны, стоял Зарайский полк. "И он, естественно, знакомится с офицерами, при встречах они обмениваются новостями, обсуждают разные события ", - пояснила Елена Николаевна.
Именно эти связи и стали основанием для предъявления Павлу Юрину обвинений в участии в "офицерском заговоре".
"В управление НКВД по Рязанской области поступили сведения, что в Скопинском районе Рязанской области существует группа бывших офицеров царской армии, которая ведет антисоветскую деятельность против Советской власти", - утверждается в обвинительном заключении.
Елена Николаевна обращает особое внимание на некоторых фигурантов этого дела.
"Владимир Грацианский, сын священника, бывший поручик. Он к Зарайскому полку не имел никакого отношения. А Леонид Орехов вовсе не имел отношения к армии, зато его отец - полковник Зарайского полка. Отца не арестовали, а сына Леонида и зятя - Филарета Грико - расстреляли".
Когда Павла Юрина арестовали, ему уже исполнилось 60 лет, у него было трое внуков.
"Зачем трогать старого уже человека?" - возмущается Елена Николаевна.
Припомнили Павлу Юрину (работал начальником техотдела) проблемы со строительством стекольного комбината в Скопине, где строящиеся здания давали трещины, в чем усмотрели вредительство. А в действительности случилось это потому, что будучи заложенным в строгом соответствии с генпланом, здание одним углом попало на временный колодец, и это дало неравномерную осадку здания.
Как вспоминает Елена Николаевна, ее отец считал, что преследование Павла Юрина могло иметь под собой, помимо прочего, и "около церковный" аспект.
"В Скопине тогда появились "обновленцы", новое религиозное объединение, которое в противовес традиционной Церкви поощрялось властями. У них мог быть конфликт с приверженцами традиционной Церкви. А дед был очень религиозным человеком. Он был старостой церкви".
Здесь уместно напомнить, что Большой террор был развернут по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 года, и начало операции с 5 августа 1937 было определено оперативным приказом наркома НКВД СССР от 30 июля 1937 года. В оперативном приказе наркома Ежова был изложен механизм "спецопераций" НКВД. Главным инструментом Большого террора стали Особые Тройки Управлений НКВД, устанавливались количественные "лимиты" по "посадкам" и казням для каждого региона.
Поэтому вполне возможно, что Павла Юрина и других арестовали, а затем расстреляли - в рамках выполнения "регионального плана".
Арест произошел 7 августа 1937 года.
"При этом присутствовали тетя Аня - она уже была замужем, но, видимо, на лето домой приехала - и тетя Наташа, которая жила с родителями", - рассказывает Елена Николаевна.
В ходе обыска никаких "вещдоков" не обнаружили. Изъяли личные письма, которые Павел Юрин получал от своего друга по полку из Владимира.
В анкете арестованного, в частности, указано: "место службы - проектное бюро Московского силикатного треста, техник проектировщик". Отметили "органы" и тот факт, что у Юрина есть "собственный дом", и что он "беспартийный".
В постановлении об аресте говорится: "враждебно настроен к Советской власти и Партии, проводил контрреволюционную повстанческую деятельность".
Там же Павел Юрин назван "полковником царской армии" (вместо подполковника) и "дворянином" - возможно, из-за социального происхождения жены.
В глазах НКВД характеристики криминальные.
Если почитать протоколы допросов, то можно увидеть, что проходили они 8-го, 13 августа, 16-го и 23 сентября 1937 года. Начиная с 13 октября - интенсивные допросы и 14 октября очная ставка, на которой Павел Юрин отвергает все обвинения.
С 15 ноября начались допросы в Рязани, куда арестованные были этапированы из Скопина 2 ноября 1937 года. Следователи УНКВД решают, что можно расширить дело, арестовать еще кого-нибудь, заставить дать признательные показания. На допросе 15 ноября Юрин вновь не признает обвинений. Только 16-го им удается получить его "признательные показания".
"Он очень долго ничего не признавал. В конце они добили его каким-то образом, заставили. Но он называет людей, один из которых уже давно сидел, другой - давно уехал из Скопина. Старался говорить так, чтобы никому не навредить", - рассказывает Елена Николаевна.
"У меня было ощущение, когда я читала протоколы допросов, что просто слышу их голоса. Голос следователя и голос обвиняемого", - делится переживаниями Елена Николаевна.
О том, каким образом Павла Семеновича Юрина заставили "признаваться", догадаться нетрудно. О способах воздействия красноречиво свидетельствует письмо осужденного Бегичева (приведенное в деле о реабилитации), которое в 1939 году из лагеря чудом добралось до родных заключенного. Скорее всего, оно было выброшено отправителем из вагона во время очередного этапа, а впоследствии подобрано чьей-то заботливой рукой и выслано по назначению.
Обвиненный в принадлежности к "контрреволюционной эсеровской организации, существовавшей в Скопине", Бегичев 29 мая 1938 года был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей, где и умер в 1943 году.
В письме к родственникам он писал:
"Теперь я расскажу о себе. При аресте мне уже в Рязани объяснили, что я обвиняюсь в том, что состоял участником контрреволюционной фашистской, эсерско-меньшевистской, военно-повстанческой организации в Скопине (ей-богу, не вру).
Я сначала думал, что это какая-то злая шутка. Но затем мне дали понять, что если я не подпишу мои "чистосердечные признания", то будут арестованы мать и ты, а меня все равно заставят подписать. Я увидел, что это не шутка, т. к. перед глазами прошли целый ряд забитых и замученных пытками, которые не выдержав истязаний, перед которыми бледнеет испанская инквизиция, все в конце концов подписывали, причем, как правило, те, которые не подписывали - получили 10 лет, а прочие по 8 лет.
Я, учитывая все это, подписал всю ту невероятную чепуху, которую сфабриковал следователь, почему и избежал побоев и издевательств, и имел передачи и свидания…
Так Рязанское УНКВД фабриковало "врагов народа".
У Павла Семеновича Юрина свиданий и передач не было. Только один раз, в декабре 1937 года, разрешили привезти в Рязань теплые вещи. Но дошли ли они до заключенного - неизвестно.
Елена Николаевна показывает копию выписки из протокола Тройки при УНКВД по Рязанской области от 10 декабря 1937 года. "Слушали - постановили… Юрина Павла Семеновича РАССТРЕЛЯТЬ".
Ни судебного следствия с участием процессуальных сторон, ни фамилий "судей". Только подпись секретаря, да и та неразборчива.
Сегодня мы знаем - эти смертные приговоры в области в 1937-м выносили: начальник Рязанского УНКВД С.Я. Вершинин, председатель организационного бюро ЦК ВКП(б) по Рязанской области С.Н.Тарасов, областной прокурор В.Е.Зайцев.
Приговор привели в исполнение 5 января 1938 года. Точнее, в ночь на это число, потому что в выписке из акта употреблена формулировка "на 5 января".
"Отвратительные такие бумажки… Они желтые, тоненькие, как папиросная бумага, почти все заранее отпечатано, только имена казненных вписывали от руки", - комментирует Елена Николаевна.
Вина без доказательств
20 сентября 1957 года состоялось заседание Президиума Рязанского областного суда по делу "участниках заговора" в Скопине.
По итогам разбирательства судебная инстанция постановила: постановление Тройки при УНКВД по Рязанской области в отношении всех 19 фигурантов "прекратить за недоказанностью состава преступления".
Вот только отнятые жизни уже вернуть нельзя...
Способны мы хотя бы сохранить память о невинных жертвах и сделать должные выводы из уроков, которые нам преподает нам история нашей страны?
Внучка продолжит поиск
Дети-Юрины продали дом в Скопине и построили в Кузьминках под Москвой жилье, в котором до своей смерти в 1970 году жила Надежда Сергеевна.
"Любимая наша бабушка. Она никогда не говорила о своем муже, наверно, это была для нее незаживающая рана. Она была центром семьи. На семейные праздники съезжались дети и внуки", - вспоминает Елена Николаевна.
Судьба детей Павла Семеновича и Надежды Сергеевны Юриных сложилась по-разному. Константин - инженер, имел троих детей; Ксения умерла 16 лет от чахотки; Наталья работала стеклографом, ухаживала за матерью, помогала сестрам; Валентина - детский врач, двое детей; Анна- экономист, один сын- детский врач; Николай - инженер, строитель, дочь- учитель, программист.
Елена Николаевна вместе с сыном Алексеем посетила по приглашению рязанского "Мемориала" место, где, по-видимому, покоятся расстреляные участники "скопинского офицерского дела" - двор Старообрядческой Церкви на Скорбященском кладбище Рязани, где зимой 1937-1938-го чекисты тайно захоранивали казненных ( https://picasaweb.google.com/hro.org/WallOfRemembranceOfRepressionInRyazan# [4] ).
"5 января мы отслужили в храме панихиду по моему убитому дедушке и всем принявшим вместе с ним смерть. Я очень благодарна Рязанскому обществу "Мемориал" за внимание к истории скопинских офицеров. Думаю, что мы многое еще узнаем, ведь, как известно, "рукописи не горят". Я в этом убедилась, пока занималась историей семьи. Я обязательно продолжу поиск".
Москва-Рязань-Скопин
Впервые материал опубликован Рязанским "Мемориалом" в региональном выпуске "Новой газеты" №20 от 26 мая 2011 года
Ссылка: Подполковник Павел Юрин – портрет на фоне "Большого террора" - Права человека в России (http://www.hro.org)
31.05.2011
5 января 1938 года в Рязани был расстрелян Павел Семенович Юрин - выходец из крестьян, бывший подполковник 10-го Гренадерского полка Российской императорской армии. К высшей мере наказания он был приговорен Тройкой УНКВД по Рязанской области за, якобы, участие в неком "офицерском заговоре" (по статьям 58-10 и 11). Всего в рамках этого уголовного дела осудили 19 и расстреляли 18 человек. А в 1957 году расследование установило: дело о "заговоре" было полностью сфальсифицировано сотрудниками НКВД.Российское общество "Мемориал" ведет работу по созданию электронной базы данных о жертвах политических репрессий. Невинно осужденные в советскую эпоху - замученные пытками, расстрелянные, сосланные в таёжные поселки, этапированные лагеря, умершие там от невыносимых условий жизни - это миллионы имен. Но за сухими цифрами статистики, за каждой позицией списка, скрывается судьба человека, уникальная и неповторимая. Сегодняшний рассказ - об одной из таких историй XX века.
5 января 1938 года в Рязани был расстрелян Павел Семенович Юрин - выходец из крестьян, бывший подполковник 10-го Гренадерского полка Российской императорской армии. К высшей мере наказания он был приговорен Тройкой УНКВД по Рязанской области за, якобы, участие в неком "офицерском заговоре" (по статьям 58-10 и 11). Всего в рамках этого уголовного дела осудили 19 и расстреляли 18 человек.
А в 1957 году расследование установило: дело о "заговоре" было полностью сфальсифицировано сотрудниками НКВД.
Корреспондент интернет-портала "Права человека в России" (HRO.org) Вера Васильева по просьбе Рязанского "Мемориала" встретилась с внучкой Павла Юрина - москвичкой Еленой Николаевной Юриной.
Гренадер, орденоносец, живописец, журналист…
- "Мой дед Павел Семенович Юрин родился 12 февраля 1877 года в селе Починки Егорьевского уезда Рязанской губернии. Окончил курс в железнодорожном техническом училище, полный курс в Казанском пехотном юнкерском училище по 1-му разряду."
У Елены Николаевны сохранился похвальный лист, выданный ее деду в 1897 году педагогическим совещанием Тульского технического железнодорожного училища, когда он учился во втором классе - "в награду за отличные успехи и поведение", как указано в этом документе.
"Родные говорили, что ему одному из детей такое образование отец дал", - отмечает Елена Николаевна. Сведения о службе деда в армии Елена Николаевна получила из послужного списка, присланного из военно-исторического архива (РГВИА).
2 июля 1898 года Павел Юрин поступил на службу в 10-й Гренадерский Малороссийский полк вольноопределяющимся 2-го разряда.
 |
| Павел Юрин. |
Военная карьера складывалась стремительно. С 28 июля 1901 года - подпрапорщик. 14 ноября 1901 года произведен в подпоручики с переводом в 16-й пехотный Ладожский полк. 8 мая 1903 года возвращен в 10-й Гренадерский полк. 16 мая назначен казначеем этого полка. Затем, последовательно, - поручик, штабс-капитан, помощник начальника хозяйственной части полка, командир роты.
1 августа 1914 года началась Первая мировая война. Полк отправляется на фронт. Павел Семенович активно участвует в боевых действиях. В начале 1915 года он капитан, а через год - подполковник и командир батальона.
"Родные знали, что дед был награжден Орденом святого Георгия, но никаких доказательств у меня не было, и как же я была и удивлена и обрадована, прочитав в послужном списке:
"Высочайшим приказом от 13 ноября 1916 года подполковник 10-го Гренадерского Малороссийского генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полка Павел Юрин был награжден орденом святого Георгия 4-й степени - за то, "что, будучи в чине капитана в ночь с 8 на 9 декабря 1914 года в бою на реке Нид 2-й батальон названного полка под командой полковника Юрина, во исполнение данной ему задачи (овладеть деревней Клишов), под сильным оружейным и пулеметным огнем, бросился впереди своего батальона, увлек за собой людей, выбил австрийцев из двух рядов окопов и ворвался в деревню Клишов, которой овладел штыковым ударом. В результате захватил в в Клишов 16 офицеров, 676 австрийцев и 1 пулемет. После падения деревни Клишов противник вынужден был отойти за реку Ниду, что обеспечило дальнейший успех нашим войскам."
Ранее, 1 июня 1915 года Павел Юрин был награжден за храбрость георгиевским оружием - за то, "что в бою 12 октября 1914 года, по выбытии из строя командира батальона, принял батальон в командование, занял с боя прорыв между деревней Пайенков и шоссе на Радом и тем самым установил связь с соседним полком, удержал эту позицию под сильным и губительным огнем противника и утром 13 октября, перейдя по собственному почину в атаку, увлек за собою другие части и штыками выбил неприятеля из целого ряда окопов и леса".
Послужной список свидетельствует, что Павел Семенович Юрин был также награжден орденами: святого Владимира 4-й степени, святой Анны - 2-й, 3-й и 4-й степени и святого Станислава 2-й степени.
На вопрос о том, где эти награды теперь, Елена Николаевна отвечает: "Александр, мой двоюродный брат, говорил, что он их видел в 1950-х годах, возможно, их прятали при аресте и после, но сейчас их судьба неизвестна".
19 сентября 1916 года Павел Юрин был серьезно ранен в голову и контужен осколком артиллерийского снаряда. По этой причине он был эвакуирован с фронта.
8 декабря 1916 года - отправлен для климатического лечения в Кисловодск, где пробыл до апреля 1917 года.
Примечательно, что Павел Семенович был не только храбрым и талантливым военным, но и историком, летописцем своего полка. Им была составлена "Хроника 10 Гренадёрского полка" c 1756-го по 1909 год, которая была напечатана в 1912 году и находится в архиве города Владимира.
 |
| Полковой нагрудный знак |
В газете "Старый владимирец" в августе1916 года вышел в свет цикл статей Павла Юрина под общим заголовком "Наши герои - Малороссийские гренадеры". Описывая в этих публикациях судьбы и подвиги солдат, о собственных, судя по всему, немалых заслугах подполковник умолчал.
Талантлив Павел Юрин был и в живописи. У Елены Николаевны сохранились некоторые его картины, исполненные в разных жанрах - пейзаж, портрет. По словам внучки, ее дед рисовал с натуры и делал копии с картин других авторов. Подтверждением последнего служат разграфленные открытки и иллюстрации в книгах, тоже оставшиеся у Елены Николаевны от Павла Семеновича.
 |
| Картина Павла Юрина. 1910. |
Павел Юрин женился на дворянке, дочери полковника, Надежде Сергеевне Десницкой, которая подарила ему шестерых детей: Константина - 1902 года рождения, Ксению - 1904 года, Наталью - 1906 года, Валентину - 1908 года, Анну - 1910 года, и Николая - 1913 года. Николай Павлович Юрин - это отец Елены Николаевны.
Все дети родились в городе Владимире. Собственного дома там у семьи не было, приходилось снимать жилье, что, конечно, с шестью детьми на руках было неудобно. Между тем у родителей Надежды Сергеевны Десницкой, жены Павла Семеновича, было в деревне Желтухино вблизи города Скопина Рязанской губернии небольшое имение, доставшееся им по наследству. Решили перебраться поближе к ним. На скопленные в ходе военной службы деньги Павел Юрин приобрел в Скопине дом - №24 по улице Мясницкая.
По словам Елены Николаевны, когда Павел Семенович в 1919 году перевозил на новое место жительства вещи, его арестовали в Москве. Но тогда заключение обошлось без серьезных последствий: вскоре его освободили.
 |
| Строители моста через реку Верда у Скопина. Третий слева в нижнем ряду - Павел Юрин. |
Офицерский "заговор" скопинского масштаба
Николай Павлович Юрин пытался наводить справки о своем сгинувшем в сталинской мясорубке отце, о судьбе которого родные ничего не знали. В семье даже бытовала легенда, будто бы отец умер в заключении в Тобольске.
Но выяснилось, что история бывшего подполковника Юрина сложилась совсем иначе. И это стало для его близких сильнейшим потрясением.
"Отец не хотел верить, что дедушка расстрелян, сильно переживал. Тобольскую версию он принимал с бОльшим спокойствием".
Важные сведения о Павле Семеновиче Юрине его внучке удалось обнаружить во Владимире.
" - Каким образом? Мне необходимо было свидетельство о рождении моего отца. Вот я и начала поиск в архиве города Владимира. Сначала в архиве я ничего примечательного не обнаружила и пошла в библиотеку. Там мне попались очень интересные газетные публикации - современных исследователей Суслиной и Соловьева - о событиях Первой мировой войны. Эти материалы объединены под названием "Забытая" война, прошедшая через судьбы владимирцев". И в них есть упоминание Павла Юрина, как историка полка.
Вернувшись в архив, я попросила сотрудников найти и скопировать все эти материалы для меня. Нашлась в архиве "Хроника 10-го Гренадерского Малороссийского генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полка", составленная Павлом Семеновичем Юриным, а также его публикации августа 1916 года о судьбах солдат-героев.
Кроме 10-го Гренадерского, во Владимире стоял еще один полк - 9-й Сибирский. При полках кроме, полковых церквей, были музей и библиотека".
Постепенно выяснение судьбы деда и истории семьи в целом настолько захватило Елену Николаевну, что стало едва ли не делом ее жизни.
"Я запросила дело моего деда в ФСБ, оно было прислано в столичное архивное подразделение этой службы из архива рязанского управления, и я знакомилась с ним в течение двух месяцев. Дело 4-х томное, групповое, с 21 обвиняемым, все жители города Скопина, большинство - бывшие офицеры Зарайского полка".
По словам Елены Николаевны, из дела следует, что в Красной армии Павел Юрин служил недолго (около трех месяцев), в боевых действиях не участвовал. Занимал должность в военкомате, выполнял техническую работу. Потом был снят с воинского учета по возрасту.
Впоследствии Павел Юрин работал в строительстве. В семейном альбоме сохранилось фото Павла Семеновича, сделанное при строительстве моста через реку Вёрда (1929 года) около Скопина.
 |
| Павел Юрин - один из руководителей строительства моста через р.Верда у Скопина. |
В Скопине, куда переехала семья Павла Семеновича и Надежды Сергеевны, стоял Зарайский полк. "И он, естественно, знакомится с офицерами, при встречах они обмениваются новостями, обсуждают разные события ", - пояснила Елена Николаевна.
Именно эти связи и стали основанием для предъявления Павлу Юрину обвинений в участии в "офицерском заговоре".
 |
| Офицеры Зарайского полка в годы Первой Мировой войны. |
"В управление НКВД по Рязанской области поступили сведения, что в Скопинском районе Рязанской области существует группа бывших офицеров царской армии, которая ведет антисоветскую деятельность против Советской власти", - утверждается в обвинительном заключении.
Елена Николаевна обращает особое внимание на некоторых фигурантов этого дела.
"Владимир Грацианский, сын священника, бывший поручик. Он к Зарайскому полку не имел никакого отношения. А Леонид Орехов вовсе не имел отношения к армии, зато его отец - полковник Зарайского полка. Отца не арестовали, а сына Леонида и зятя - Филарета Грико - расстреляли".
Когда Павла Юрина арестовали, ему уже исполнилось 60 лет, у него было трое внуков.
"Зачем трогать старого уже человека?" - возмущается Елена Николаевна.
Припомнили Павлу Юрину (работал начальником техотдела) проблемы со строительством стекольного комбината в Скопине, где строящиеся здания давали трещины, в чем усмотрели вредительство. А в действительности случилось это потому, что будучи заложенным в строгом соответствии с генпланом, здание одним углом попало на временный колодец, и это дало неравномерную осадку здания.
Как вспоминает Елена Николаевна, ее отец считал, что преследование Павла Юрина могло иметь под собой, помимо прочего, и "около церковный" аспект.
"В Скопине тогда появились "обновленцы", новое религиозное объединение, которое в противовес традиционной Церкви поощрялось властями. У них мог быть конфликт с приверженцами традиционной Церкви. А дед был очень религиозным человеком. Он был старостой церкви".
 |
| Павел Юрин. Одна из последних фотографий. |
Здесь уместно напомнить, что Большой террор был развернут по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 года, и начало операции с 5 августа 1937 было определено оперативным приказом наркома НКВД СССР от 30 июля 1937 года. В оперативном приказе наркома Ежова был изложен механизм "спецопераций" НКВД. Главным инструментом Большого террора стали Особые Тройки Управлений НКВД, устанавливались количественные "лимиты" по "посадкам" и казням для каждого региона.
Поэтому вполне возможно, что Павла Юрина и других арестовали, а затем расстреляли - в рамках выполнения "регионального плана".
Арест произошел 7 августа 1937 года.
"При этом присутствовали тетя Аня - она уже была замужем, но, видимо, на лето домой приехала - и тетя Наташа, которая жила с родителями", - рассказывает Елена Николаевна.
В ходе обыска никаких "вещдоков" не обнаружили. Изъяли личные письма, которые Павел Юрин получал от своего друга по полку из Владимира.
В анкете арестованного, в частности, указано: "место службы - проектное бюро Московского силикатного треста, техник проектировщик". Отметили "органы" и тот факт, что у Юрина есть "собственный дом", и что он "беспартийный".
В постановлении об аресте говорится: "враждебно настроен к Советской власти и Партии, проводил контрреволюционную повстанческую деятельность".
Там же Павел Юрин назван "полковником царской армии" (вместо подполковника) и "дворянином" - возможно, из-за социального происхождения жены.
В глазах НКВД характеристики криминальные.
Если почитать протоколы допросов, то можно увидеть, что проходили они 8-го, 13 августа, 16-го и 23 сентября 1937 года. Начиная с 13 октября - интенсивные допросы и 14 октября очная ставка, на которой Павел Юрин отвергает все обвинения.
С 15 ноября начались допросы в Рязани, куда арестованные были этапированы из Скопина 2 ноября 1937 года. Следователи УНКВД решают, что можно расширить дело, арестовать еще кого-нибудь, заставить дать признательные показания. На допросе 15 ноября Юрин вновь не признает обвинений. Только 16-го им удается получить его "признательные показания".
"Он очень долго ничего не признавал. В конце они добили его каким-то образом, заставили. Но он называет людей, один из которых уже давно сидел, другой - давно уехал из Скопина. Старался говорить так, чтобы никому не навредить", - рассказывает Елена Николаевна.
"У меня было ощущение, когда я читала протоколы допросов, что просто слышу их голоса. Голос следователя и голос обвиняемого", - делится переживаниями Елена Николаевна.
 |
О том, каким образом Павла Семеновича Юрина заставили "признаваться", догадаться нетрудно. О способах воздействия красноречиво свидетельствует письмо осужденного Бегичева (приведенное в деле о реабилитации), которое в 1939 году из лагеря чудом добралось до родных заключенного. Скорее всего, оно было выброшено отправителем из вагона во время очередного этапа, а впоследствии подобрано чьей-то заботливой рукой и выслано по назначению.
Обвиненный в принадлежности к "контрреволюционной эсеровской организации, существовавшей в Скопине", Бегичев 29 мая 1938 года был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей, где и умер в 1943 году.
В письме к родственникам он писал:
"Теперь я расскажу о себе. При аресте мне уже в Рязани объяснили, что я обвиняюсь в том, что состоял участником контрреволюционной фашистской, эсерско-меньшевистской, военно-повстанческой организации в Скопине (ей-богу, не вру).
Я сначала думал, что это какая-то злая шутка. Но затем мне дали понять, что если я не подпишу мои "чистосердечные признания", то будут арестованы мать и ты, а меня все равно заставят подписать. Я увидел, что это не шутка, т. к. перед глазами прошли целый ряд забитых и замученных пытками, которые не выдержав истязаний, перед которыми бледнеет испанская инквизиция, все в конце концов подписывали, причем, как правило, те, которые не подписывали - получили 10 лет, а прочие по 8 лет.
Я, учитывая все это, подписал всю ту невероятную чепуху, которую сфабриковал следователь, почему и избежал побоев и издевательств, и имел передачи и свидания…
Так Рязанское УНКВД фабриковало "врагов народа".
У Павла Семеновича Юрина свиданий и передач не было. Только один раз, в декабре 1937 года, разрешили привезти в Рязань теплые вещи. Но дошли ли они до заключенного - неизвестно.
Елена Николаевна показывает копию выписки из протокола Тройки при УНКВД по Рязанской области от 10 декабря 1937 года. "Слушали - постановили… Юрина Павла Семеновича РАССТРЕЛЯТЬ".
Ни судебного следствия с участием процессуальных сторон, ни фамилий "судей". Только подпись секретаря, да и та неразборчива.
 |
Сегодня мы знаем - эти смертные приговоры в области в 1937-м выносили: начальник Рязанского УНКВД С.Я. Вершинин, председатель организационного бюро ЦК ВКП(б) по Рязанской области С.Н.Тарасов, областной прокурор В.Е.Зайцев.
Приговор привели в исполнение 5 января 1938 года. Точнее, в ночь на это число, потому что в выписке из акта употреблена формулировка "на 5 января".
"Отвратительные такие бумажки… Они желтые, тоненькие, как папиросная бумага, почти все заранее отпечатано, только имена казненных вписывали от руки", - комментирует Елена Николаевна.
Вина без доказательств
20 сентября 1957 года состоялось заседание Президиума Рязанского областного суда по делу "участниках заговора" в Скопине.
По итогам разбирательства судебная инстанция постановила: постановление Тройки при УНКВД по Рязанской области в отношении всех 19 фигурантов "прекратить за недоказанностью состава преступления".
Вот только отнятые жизни уже вернуть нельзя...
Способны мы хотя бы сохранить память о невинных жертвах и сделать должные выводы из уроков, которые нам преподает нам история нашей страны?
Внучка продолжит поиск
Дети-Юрины продали дом в Скопине и построили в Кузьминках под Москвой жилье, в котором до своей смерти в 1970 году жила Надежда Сергеевна.
"Любимая наша бабушка. Она никогда не говорила о своем муже, наверно, это была для нее незаживающая рана. Она была центром семьи. На семейные праздники съезжались дети и внуки", - вспоминает Елена Николаевна.
Судьба детей Павла Семеновича и Надежды Сергеевны Юриных сложилась по-разному. Константин - инженер, имел троих детей; Ксения умерла 16 лет от чахотки; Наталья работала стеклографом, ухаживала за матерью, помогала сестрам; Валентина - детский врач, двое детей; Анна- экономист, один сын- детский врач; Николай - инженер, строитель, дочь- учитель, программист.
Елена Николаевна вместе с сыном Алексеем посетила по приглашению рязанского "Мемориала" место, где, по-видимому, покоятся расстреляные участники "скопинского офицерского дела" - двор Старообрядческой Церкви на Скорбященском кладбище Рязани, где зимой 1937-1938-го чекисты тайно захоранивали казненных ( https://picasaweb.google.com/hro.org/WallOfRemembranceOfRepressionInRyazan# [4] ).
"5 января мы отслужили в храме панихиду по моему убитому дедушке и всем принявшим вместе с ним смерть. Я очень благодарна Рязанскому обществу "Мемориал" за внимание к истории скопинских офицеров. Думаю, что мы многое еще узнаем, ведь, как известно, "рукописи не горят". Я в этом убедилась, пока занималась историей семьи. Я обязательно продолжу поиск".
 |
Москва-Рязань-Скопин
Впервые материал опубликован Рязанским "Мемориалом" в региональном выпуске "Новой газеты" №20 от 26 мая 2011 года
Ссылка: Подполковник Павел Юрин – портрет на фоне "Большого террора" - Права человека в России (http://www.hro.org)
Комментариев нет:
Отправить комментарий