Ян Рачинский,
«Мемориал»
15.09.2011
Про места расстрелов в Москве известно очень мало, несмотря на огромное число казненных. Сведения про еще один «расстрельный» адрес обнаружились в переписке судебных и хозяйственных инстанций, и это большая историческая удача…
Советская власть не просто убивала — она убивала тайно. Она лгала, сообщая родственникам про «десять лет без права переписки»; она лгала уже после «разоблачения культа личности», указывая ложные даты и причины смерти. Всё, что было связано со смертными приговорами, окружала завеса секретности.
Только в конце 1980-х годов родственникам стали сообщать подлинные даты смерти жертв государственного террора.
В ряде регионов (далеко не во всех) стали известны и места захоронений расстрелянных, многие захоронения были уничтожены, на их месте построены заводы или жилые массивы, проложены дороги. Утверждают (возможно, справедливо), что в архивах спецслужб не сохранилось документов о местах захоронений, свидетелей же найти трудно: за давностью лет и (опять-таки) в связи с секретностью. Еще в 1922 году специальным распоряжением Верховного трибунала ВЦИК было предусмотрено, что «тело расстрелянного никому выдаче не подлежит, предается [земле] без всяких формальностей и ритуала, в полном одеянии, в коем был расстрелян, на месте приведения приговора или в каком-либо другом пустынном месте, и таким образом, чтобы не было следа могилы, или отправляется в погребальный морг».
Но самый сложный вопрос — места расстрелов, почти вся информация о них — случайная или косвенная. Лишь в нескольких регионах в качестве мест расстрелов были названы подвалы управлений НКВД или тюрем; но и в этих случаях документальные подтверждения, как правило, отсутствуют.
Про места расстрелов в Москве тоже известно очень мало, несмотря на огромное число казненных. Документы 7-го фонда (так называемого расстрельного) Центрального архива ФСБ не содержат практически никаких указаний на место исполнения приговора. Достоверно известно лишь про существование в первые годы советской власти расстрельного помещения в Варсонофьевском переулке, где размещалась МЧК (по некоторым свидетельствам, оно использовалось до 1936 г.). Существуют довольно определенные указания на существование таких помещений в некоторых московских тюрьмах — Бутырской, Лефортовской, Таганской. Документы же, регламентирующие приведение приговоров в исполнение, нам почти неизвестны.
Многие осуждающие инстанции не имели собственных исполнителей приговоров (проще говоря, палачей) или по крайней мере не имели оборудованных помещений — и обращались за «содействием» к ВЧК-ОГПУ-НКВД. Но некоторые судебные органы имели и собственных палачей, и помещения. Такие органы сами приводили приговоры в исполнение, и акты о расстреле в этом случае в 7-м фонде отсутствуют.
Поэтому особенно интересен каждый документ, содержащий дополнительную информацию.
Сведения про еще один «расстрельный» адрес обнаружились в переписке судебных и хозяйственных инстанций (документы приводятся без исправлений). Началась эта история с письма многолетнего (1924—1938) председателя Верховного суда СССР Александра Николаевича Винокурова (годы жизни: 1869—1944). Его имя до сих пор носит одна из московских улиц в районе метро «Алексеевская».
10 апреля 1934
30/001210
С Р О Ч Н О
СОВ. СЕКРЕТНО
ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ
КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР
Тов. КУЙБЫШЕВУ В.В.
Верховный суд Союза С.С.Р. в лице его Коллегий — Военной и Транспортной, как судов первой инстанции, а также Военный Трибунал Московского Округа, Линейные железнодорожные суды Московского узла, Московский Областной и Городской Суды поставлены в исключительно тяжелые условия по приведению в исполнение приговоров к высшей мере — расстрелу. До прошлого года разрешение этого вопроса принимало на себя ОГПУ, теперь же категорически отказалось.
Соответствующих условий и помещения в здании Московского областного суда — нет; бывшее же помещение для этой цели при Московском уголовном розыске ныне ликвидировано.
Приведение приговоров в исполнение за городом невозможно. Для разрешения этого вопроса можно предложить два варианта:
1) Обязать ОГПУ предоставить только соответствующее помещение, причем исполнителями будут сотрудники судебных органов и
2) оборудовать соответствующее помещение в Бутырском или Таганском домзаке или при Московском уголовном розыске, и при этом варианте исполнители приговоров будут также сотрудники судебных органов.
При реализации первого варианта потребуются следующие расходы:
а) на приобретение двух специально оборудованных грузовых автомобилей……… 20 000 р.
б) на зарплату 2 шоферам в год……. 7200 р.
в) на содержание 2 автомобилей в год… 18 000 р.
г) на содержание помещения и особые расходы в год…………. 6000 р.
ИТОГО….. 51 200 р.
Если же потребуется оборудовать специальное помещение в домзаках или в Уголовном розыске, то для этой цели необходимо дополнительно ассигновать еще 25—30 тысяч рублей.
Представляя выше свои соображения, прошу разрешения возбужденного мною вопроса.
Председатель Верхсуда Союза ССР (А. Винокуров)
Что важно в этом документе? Во-первых, из него следует, что расстрелы по приговорам судебных органов в Москве до 1933 г. включительно исполняли органы ОГПУ. Во-вторых, упомянуто существовавшее ранее расстрельное помещение при Московском уголовном розыске — это еще один, пока неизвестный адрес.
Ответ из Совнаркома последовал незамедлительно.
19 апреля 1934 г.
№ со1223сс
ВЕРХСУД СССР тов. ВИНОКУРОВУ.
Тов. МОЛОТОВ разрешает оборудовать одно из имеющихся помещений для приведения приговоров в исполнение.
Исполнение приговоров возлагается на сотрудников судебных органов.
На оборудование помещения Вам отпущено из резервного фонда СНК СССР восемьдесят (80) тысяч рублей, о чем сообщено НКФ СССР 19.1У. 34 г. за № со1222сс.
ЗАМ. УПРАВЛЯЮЩЕГО ДЕЛАМИ СНК СССР: (И. МЕЖЛАУК)
У нас нет документов, свидетельствующих, когда именно и кем было определено, какое из «имеющихся помещений» оборудовать для расстрелов. Но решение было принято уже вскоре, и работы начались — не без трудностей.
22 августа 1934 г.
30/02207
СРОЧНО
СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА
Тов. СМИРНОВУ.
Согласно имеющихся у меня данных — работа по постройке помещения для исполнения приговоров, которую предполагалось закончить к 15/VIII до настоящего времени не только не закончена, но фактически, не считая мелочной подготовительной работы, даже не начата.
Совершенно нетерпимым является тот факт, что несмотря на перевод Вам 17/VI денег Вы только через месяц 17/VII заключили с строительной конторой договор, причем при наличии в основном каменных работ, Вы, не имея и в дальнейшем не обеспечив за собой реальной возможности достать для стройки каменщиков, поставку именно каменщиков взяли на себя. <...>
В данный момент стройка уже 5-й день стоит за отсутствием каменщиков.
Обращая Ваше внимание на недопустимую проволочку и совершенно неудовлетворительную организацию работы — я предупреждаю Вас, что при дальнейшей задержке строительства, я принужден буду привлечь виновных в этом к ответственности.
Председатель Верхсуда СССР (Винокуров)
Суды тем временем заседали, приговоры выносились, и «исключительно тяжелые условия по приведению в исполнение» необходимо было как-то преодолевать. Пути изыскивались разные.
14 мая 1934 г. № 30/001712
СОВ. СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА тов. СТЕПАНОВУ
В числе осужденных линейными судами Московского узла имеется 4 человека, в отношении которых приговор к расстрелу оставлен в силе.
Впредь до окончания оборудования специального помещения, прошу сделать распоряжение о предоставлении возможности приводить приговора в исполнение в помещении Московского областного суда средствами Верхсуда Союза ССР.
Председатель Верховного суда Союза ССР (ВИНОКУРОВ)
Этот документ показывает, что какое-то расстрельное помещение у Московского областного суда все же было — и это тоже отправная точка для дальнейших поисков. Обращались за «содействием» и к иногородним коллегам. Не всегда, впрочем, успешно — вот ответ на аналогичную «просьбу о помощи» из Леноблсуда.
СОВ. СЕКРЕТНО
14 июня 1934 г.
№ 387с
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР тов. ВИНОКУРОВУ
Копия: Пред. Верхсуда РСФСР тов. БУЛАТ:
На № 34/001510 от 31 мая 1934 года.
Я возражаю против исполнения приговоров с высшей мерой социальной защиты Линсуда Октябрьской жел. дор. Командой Облсуда.
Оперативная Команда Облсуда малочисленна, причем не каждому и из этой Команды можно поручить исполнение приговоров.
Кроме того в связи со значительным количеством приговоров с высшей мерой социальной защиты в 1933-34 год. Команда утомлена, средство передвижения затруднены, а равно отсутствуют и средства на расходы, связанные с исполнением этих приговоров. Прошу обсудить вопрос об организации, хотя бы небольшой отдельной Команды для обслуживания Линсудов, Мурманского и Октябрьской жел. дор. в части исполнения приговоров с высшей мерой социальной зашиты.
Председатель облсуда: (Грибов)
Винокуров попытался воздействовать на упрямого коллегу, написав письмо председателю Верховного суда РСФСР Булату:
31-го мая с.г. отношением своим за № 34/001510 на имя председателя Ленинградского Областного суда тов. ГРИБОВА, Верховный Суд Союза ССР просил Облсуд об оказании содействия Линсуду Октябрьской ж.д. и приведении в исполнение приговоров к ВМСЗ — расстрелу, в части предоставления команды и транспорта, так как Линсуд в своем распоряжении не имеет указанных средств.
Ввиду категорического отказа тов. ГРИБОВА выполнить просьбу Верхсуда Союза ССР, прошу Вашего соответствующего распоряжения.
Возымело ли действие это письмо — неизвестно.
К концу 1934-го помещение было подготовлено, и Винокуров сообщил об этом заинтересованным лицам.
Хранить на правах шифра
Подлежит возврату в 48 часов
16 декабря 1934 г.
30/00/1211/ОП
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХСУДА РСФСР
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ОБЛСУДА — т. Степанову
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОРСУДА — т. Смирнову
Л И Ч Н О
1/ Верховный Суд Союза ССР открыл специальное помещение для приведения в исполнение приговоров с высшей мерой уголовного наказания.
Указанное выше помещение расположено на территории Горсуда, Коланчевская ул., д. № 43.
2) Для обеспечения операций Верховный Суд СССР предоставляет в распоряжение Судорганизации, приводящей в исполнение приговор, автомашины, как для доставки приговоренных в помещение, так и уборки их после совершения операции.
3) Заявки на помещение и подачу автомашин выполняются по письменному требованию:
а) Председателя Верхсуда СССР;
б) Председателей и членов коллегий Верхсуда СССР;
в) Председателя Верхсуда РСФСР;
г) Председателя Московского Обл. Суда;
д) Председателя Московского Гор. Суда;
4) Заявки требования на совершение операции и подачу машин принимаются ежедневно от 10 до 16 часов, в Управление делами Верховного Суда СССР (Большая Дмитровка, д. 15а). <...>
5) Доставка в помещение приговоренных, конвоирование их и приведение приговоров в исполнение производится с соблюдением действующих правил той судебной организации, которая вынесла приговор.
6) По исполнении приговора, исполнитель той же судебной организации производит дальнейшие операции вплоть до вывозки (на представленной Верхсудом СССР автомашине) и сдачи тела в крематорий. <...>
9) До выдачи автомашины на вывозку тела, комендант спец. помещения должен получить акт за подписями представителей суд. организации, приводящей приговор в исполнение, об исполнении приговора.
Изложенное сообщаю для сведения.
Председатель Верховного суда Союза ССР (Винокуров)
Из этого документа становится известен и точный адрес: Каланчевская ул., д. 43. Ныне здесь размещается Мещанский суд — не влияет ли на его решения аура места, где много лет расстреливали людей, зачастую невиновных?
Стоит также отметить, что в 6-м пункте письма предполагается единственный способ захоронения (уничтожения тел) казненных — через крематорий.
Работа по «благоустройству» помещения продолжалась. Надо было обеспечить транспорт, и 7 января 1935-го Винокуров отправляет очередное письмо.
7 января 1935
30/001212/оп
УПРАВДЕЛАМИ СОВНАРКОМА СССР Тов. МИРОШНИКОВУ
Верховный Суд СССР просит Вашего распоряжения о переводе в Верховный Суд СССР из автобазы СНК СССР шоффера. тов. ЛУК’ЯНОВА Василия Ефимовича.
В свое время тов. Лукьянов на прикрепленной из автобазы СНК СССР машине обслуживал в течение 2-х лет Верхсуд СССР, причем ему, как члену партии, поручались оперативные поездки.
В настоящее время Верхсуд СССР согласно распоряжения СНК СССР закончил строительством специальное помещение для приведения в исполнение приговоров, и для обслуживания этих операций согласно того же постановления получил две специальные автомашины.
Особые условия работы этих машин, необходимость строгой консперации — требует от нас принять в качестве водителя этих машин вполне надежного, опытного и проверенного товарища — этим требованиям тов. Лук’янов проверен на работе — вполне отвечает.
О Вашем решении Верхсуд Союза ССР просит поставить в известность.
Председатель Верховного суда Союза ССР (Винокуров)
Тут возникает некоторая неясность: Винокуров упоминает об имеющихся двух машинах, но месяцем позже отправляет письмо, в котором говорится совершенно иное:
Сов. Секретно
11 февраля 1935 г.
№ 30/002810
ТРЕСТ МОСКОВСКОГО АВТОРЕМОНТА
УПРАВЛЯЮЩЕМУ ТРЕСТОМ
Верховный Суд Союза ССР просит Вас принять заказ на изготовление автокузова типа «Скорая помощь» на машине «Газ А А, 1934 г. для оперативных целей Верховного Суда СССР по исполнению приговоров.
Кузов должен быть без окон, а задняя часть с широкой 2-х-створчатой дверью, застекленной небольшими стеклами; низ кузова должен быть обит оцинкованным железом и вся внутренняя часть кареты без всяких подвесов и скамей и сидений.
Указанную работу, ввиду отсутствия другой машины, прошу изготовить в самом срочном порядке.
Председатель Верховного суда СССР (Винокуров)
Управляющий делами Верховного суда СССР (Кассель)
Последний документ, связанный с оборудованием помещения, датирован 11 мая 1935 года, — комендант Верховного суда информирует о получении «для надобностей спец. помещения» четырех пар наручников.
К этому моменту новое «спец. помещение» уже функционировало несколько месяцев.
Сколько лет это помещение «использовалось по назначению», сказать трудно. Ясно только, что в эпоху Большого террора им пользовались весьма активно. И — уже не только московские суды.
Скорее всего, значительную часть расстрелянных здесь составляли осужденные по общеуголовным статьям: ведь политические, как правило, шли через внесудебные органы. Но были здесь расстрелы и по 58-й статье.
Сов. секретно
Управляющему делами Верхсуда Союза ССР
Отделение Смоленского областного суда по делам Вязьмлага НКВД — просит предоставить транспортные средства для выполнения приговора.— в 10 ч веч. 4/1-38г.
Председатель отделения
Смоленского Областного суда
по делам Вязьмлага НКВД
(Шадрин)
АКТ
1938 года 4 января мною, председат. отделения Смоленского областного суда по делам Вязьмлага НКВД Шадриным Н.И. в присутствии Коменданта Верхсуда т. Кушина приведен в исполнение приговор отделения Смоленского Областного суда по делам Вязьмлага НКВД — над осужденным — НАЗАРОВЫМ Петром Ивановичем к расстрелу на основании ст. 58/7 УК.
Приговор приведен в исполнение «4» января 1938 года в 21 час. 45 мин.
Подписи
Разумеется, Каланчевка — не главный адрес расстрелов. Но все эти документы проливают свет на сами механизмы казней, на взаимоотношения репрессивных структур. И, конечно, подталкивают к дальнейшим архивным поискам.
Ссылка: Мещанский суд Москвы — место расстрелов - Новая газета
«Мемориал»
15.09.2011
Суд расположен в здании, где убивали невиновных. Как там работается нынешним судьям?
Про места расстрелов в Москве известно очень мало, несмотря на огромное число казненных. Сведения про еще один «расстрельный» адрес обнаружились в переписке судебных и хозяйственных инстанций, и это большая историческая удача…
Советская власть не просто убивала — она убивала тайно. Она лгала, сообщая родственникам про «десять лет без права переписки»; она лгала уже после «разоблачения культа личности», указывая ложные даты и причины смерти. Всё, что было связано со смертными приговорами, окружала завеса секретности.
Только в конце 1980-х годов родственникам стали сообщать подлинные даты смерти жертв государственного террора.
В ряде регионов (далеко не во всех) стали известны и места захоронений расстрелянных, многие захоронения были уничтожены, на их месте построены заводы или жилые массивы, проложены дороги. Утверждают (возможно, справедливо), что в архивах спецслужб не сохранилось документов о местах захоронений, свидетелей же найти трудно: за давностью лет и (опять-таки) в связи с секретностью. Еще в 1922 году специальным распоряжением Верховного трибунала ВЦИК было предусмотрено, что «тело расстрелянного никому выдаче не подлежит, предается [земле] без всяких формальностей и ритуала, в полном одеянии, в коем был расстрелян, на месте приведения приговора или в каком-либо другом пустынном месте, и таким образом, чтобы не было следа могилы, или отправляется в погребальный морг».
Но самый сложный вопрос — места расстрелов, почти вся информация о них — случайная или косвенная. Лишь в нескольких регионах в качестве мест расстрелов были названы подвалы управлений НКВД или тюрем; но и в этих случаях документальные подтверждения, как правило, отсутствуют.
Про места расстрелов в Москве тоже известно очень мало, несмотря на огромное число казненных. Документы 7-го фонда (так называемого расстрельного) Центрального архива ФСБ не содержат практически никаких указаний на место исполнения приговора. Достоверно известно лишь про существование в первые годы советской власти расстрельного помещения в Варсонофьевском переулке, где размещалась МЧК (по некоторым свидетельствам, оно использовалось до 1936 г.). Существуют довольно определенные указания на существование таких помещений в некоторых московских тюрьмах — Бутырской, Лефортовской, Таганской. Документы же, регламентирующие приведение приговоров в исполнение, нам почти неизвестны.
Многие осуждающие инстанции не имели собственных исполнителей приговоров (проще говоря, палачей) или по крайней мере не имели оборудованных помещений — и обращались за «содействием» к ВЧК-ОГПУ-НКВД. Но некоторые судебные органы имели и собственных палачей, и помещения. Такие органы сами приводили приговоры в исполнение, и акты о расстреле в этом случае в 7-м фонде отсутствуют.
Поэтому особенно интересен каждый документ, содержащий дополнительную информацию.
Сведения про еще один «расстрельный» адрес обнаружились в переписке судебных и хозяйственных инстанций (документы приводятся без исправлений). Началась эта история с письма многолетнего (1924—1938) председателя Верховного суда СССР Александра Николаевича Винокурова (годы жизни: 1869—1944). Его имя до сих пор носит одна из московских улиц в районе метро «Алексеевская».
10 апреля 1934
30/001210
С Р О Ч Н О
СОВ. СЕКРЕТНО
ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ
КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР
Тов. КУЙБЫШЕВУ В.В.
Верховный суд Союза С.С.Р. в лице его Коллегий — Военной и Транспортной, как судов первой инстанции, а также Военный Трибунал Московского Округа, Линейные железнодорожные суды Московского узла, Московский Областной и Городской Суды поставлены в исключительно тяжелые условия по приведению в исполнение приговоров к высшей мере — расстрелу. До прошлого года разрешение этого вопроса принимало на себя ОГПУ, теперь же категорически отказалось.
Соответствующих условий и помещения в здании Московского областного суда — нет; бывшее же помещение для этой цели при Московском уголовном розыске ныне ликвидировано.
Приведение приговоров в исполнение за городом невозможно. Для разрешения этого вопроса можно предложить два варианта:
1) Обязать ОГПУ предоставить только соответствующее помещение, причем исполнителями будут сотрудники судебных органов и
2) оборудовать соответствующее помещение в Бутырском или Таганском домзаке или при Московском уголовном розыске, и при этом варианте исполнители приговоров будут также сотрудники судебных органов.
При реализации первого варианта потребуются следующие расходы:
а) на приобретение двух специально оборудованных грузовых автомобилей……… 20 000 р.
б) на зарплату 2 шоферам в год……. 7200 р.
в) на содержание 2 автомобилей в год… 18 000 р.
г) на содержание помещения и особые расходы в год…………. 6000 р.
ИТОГО….. 51 200 р.
Если же потребуется оборудовать специальное помещение в домзаках или в Уголовном розыске, то для этой цели необходимо дополнительно ассигновать еще 25—30 тысяч рублей.
Представляя выше свои соображения, прошу разрешения возбужденного мною вопроса.
Председатель Верхсуда Союза ССР (А. Винокуров)
Что важно в этом документе? Во-первых, из него следует, что расстрелы по приговорам судебных органов в Москве до 1933 г. включительно исполняли органы ОГПУ. Во-вторых, упомянуто существовавшее ранее расстрельное помещение при Московском уголовном розыске — это еще один, пока неизвестный адрес.
Ответ из Совнаркома последовал незамедлительно.
19 апреля 1934 г.
№ со1223сс
ВЕРХСУД СССР тов. ВИНОКУРОВУ.
Тов. МОЛОТОВ разрешает оборудовать одно из имеющихся помещений для приведения приговоров в исполнение.
Исполнение приговоров возлагается на сотрудников судебных органов.
На оборудование помещения Вам отпущено из резервного фонда СНК СССР восемьдесят (80) тысяч рублей, о чем сообщено НКФ СССР 19.1У. 34 г. за № со1222сс.
ЗАМ. УПРАВЛЯЮЩЕГО ДЕЛАМИ СНК СССР: (И. МЕЖЛАУК)
У нас нет документов, свидетельствующих, когда именно и кем было определено, какое из «имеющихся помещений» оборудовать для расстрелов. Но решение было принято уже вскоре, и работы начались — не без трудностей.
22 августа 1934 г.
30/02207
СРОЧНО
СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО СУДА
Тов. СМИРНОВУ.
Согласно имеющихся у меня данных — работа по постройке помещения для исполнения приговоров, которую предполагалось закончить к 15/VIII до настоящего времени не только не закончена, но фактически, не считая мелочной подготовительной работы, даже не начата.
Совершенно нетерпимым является тот факт, что несмотря на перевод Вам 17/VI денег Вы только через месяц 17/VII заключили с строительной конторой договор, причем при наличии в основном каменных работ, Вы, не имея и в дальнейшем не обеспечив за собой реальной возможности достать для стройки каменщиков, поставку именно каменщиков взяли на себя. <...>
В данный момент стройка уже 5-й день стоит за отсутствием каменщиков.
Обращая Ваше внимание на недопустимую проволочку и совершенно неудовлетворительную организацию работы — я предупреждаю Вас, что при дальнейшей задержке строительства, я принужден буду привлечь виновных в этом к ответственности.
Председатель Верхсуда СССР (Винокуров)
Суды тем временем заседали, приговоры выносились, и «исключительно тяжелые условия по приведению в исполнение» необходимо было как-то преодолевать. Пути изыскивались разные.
14 мая 1934 г. № 30/001712
СОВ. СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА тов. СТЕПАНОВУ
В числе осужденных линейными судами Московского узла имеется 4 человека, в отношении которых приговор к расстрелу оставлен в силе.
Впредь до окончания оборудования специального помещения, прошу сделать распоряжение о предоставлении возможности приводить приговора в исполнение в помещении Московского областного суда средствами Верхсуда Союза ССР.
Председатель Верховного суда Союза ССР (ВИНОКУРОВ)
Этот документ показывает, что какое-то расстрельное помещение у Московского областного суда все же было — и это тоже отправная точка для дальнейших поисков. Обращались за «содействием» и к иногородним коллегам. Не всегда, впрочем, успешно — вот ответ на аналогичную «просьбу о помощи» из Леноблсуда.
СОВ. СЕКРЕТНО
14 июня 1934 г.
№ 387с
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР тов. ВИНОКУРОВУ
Копия: Пред. Верхсуда РСФСР тов. БУЛАТ:
На № 34/001510 от 31 мая 1934 года.
Я возражаю против исполнения приговоров с высшей мерой социальной защиты Линсуда Октябрьской жел. дор. Командой Облсуда.
Оперативная Команда Облсуда малочисленна, причем не каждому и из этой Команды можно поручить исполнение приговоров.
Кроме того в связи со значительным количеством приговоров с высшей мерой социальной защиты в 1933-34 год. Команда утомлена, средство передвижения затруднены, а равно отсутствуют и средства на расходы, связанные с исполнением этих приговоров. Прошу обсудить вопрос об организации, хотя бы небольшой отдельной Команды для обслуживания Линсудов, Мурманского и Октябрьской жел. дор. в части исполнения приговоров с высшей мерой социальной зашиты.
Председатель облсуда: (Грибов)
Винокуров попытался воздействовать на упрямого коллегу, написав письмо председателю Верховного суда РСФСР Булату:
31-го мая с.г. отношением своим за № 34/001510 на имя председателя Ленинградского Областного суда тов. ГРИБОВА, Верховный Суд Союза ССР просил Облсуд об оказании содействия Линсуду Октябрьской ж.д. и приведении в исполнение приговоров к ВМСЗ — расстрелу, в части предоставления команды и транспорта, так как Линсуд в своем распоряжении не имеет указанных средств.
Ввиду категорического отказа тов. ГРИБОВА выполнить просьбу Верхсуда Союза ССР, прошу Вашего соответствующего распоряжения.
Возымело ли действие это письмо — неизвестно.
К концу 1934-го помещение было подготовлено, и Винокуров сообщил об этом заинтересованным лицам.
Хранить на правах шифра
Подлежит возврату в 48 часов
16 декабря 1934 г.
30/00/1211/ОП
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ВЕРХСУДА РСФСР
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ОБЛСУДА — т. Степанову
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОРСУДА — т. Смирнову
Л И Ч Н О
1/ Верховный Суд Союза ССР открыл специальное помещение для приведения в исполнение приговоров с высшей мерой уголовного наказания.
Указанное выше помещение расположено на территории Горсуда, Коланчевская ул., д. № 43.
2) Для обеспечения операций Верховный Суд СССР предоставляет в распоряжение Судорганизации, приводящей в исполнение приговор, автомашины, как для доставки приговоренных в помещение, так и уборки их после совершения операции.
3) Заявки на помещение и подачу автомашин выполняются по письменному требованию:
а) Председателя Верхсуда СССР;
б) Председателей и членов коллегий Верхсуда СССР;
в) Председателя Верхсуда РСФСР;
г) Председателя Московского Обл. Суда;
д) Председателя Московского Гор. Суда;
4) Заявки требования на совершение операции и подачу машин принимаются ежедневно от 10 до 16 часов, в Управление делами Верховного Суда СССР (Большая Дмитровка, д. 15а). <...>
5) Доставка в помещение приговоренных, конвоирование их и приведение приговоров в исполнение производится с соблюдением действующих правил той судебной организации, которая вынесла приговор.
6) По исполнении приговора, исполнитель той же судебной организации производит дальнейшие операции вплоть до вывозки (на представленной Верхсудом СССР автомашине) и сдачи тела в крематорий. <...>
9) До выдачи автомашины на вывозку тела, комендант спец. помещения должен получить акт за подписями представителей суд. организации, приводящей приговор в исполнение, об исполнении приговора.
Изложенное сообщаю для сведения.
Председатель Верховного суда Союза ССР (Винокуров)
Из этого документа становится известен и точный адрес: Каланчевская ул., д. 43. Ныне здесь размещается Мещанский суд — не влияет ли на его решения аура места, где много лет расстреливали людей, зачастую невиновных?
Стоит также отметить, что в 6-м пункте письма предполагается единственный способ захоронения (уничтожения тел) казненных — через крематорий.
Работа по «благоустройству» помещения продолжалась. Надо было обеспечить транспорт, и 7 января 1935-го Винокуров отправляет очередное письмо.
7 января 1935
30/001212/оп
УПРАВДЕЛАМИ СОВНАРКОМА СССР Тов. МИРОШНИКОВУ
Верховный Суд СССР просит Вашего распоряжения о переводе в Верховный Суд СССР из автобазы СНК СССР шоффера. тов. ЛУК’ЯНОВА Василия Ефимовича.
В свое время тов. Лукьянов на прикрепленной из автобазы СНК СССР машине обслуживал в течение 2-х лет Верхсуд СССР, причем ему, как члену партии, поручались оперативные поездки.
В настоящее время Верхсуд СССР согласно распоряжения СНК СССР закончил строительством специальное помещение для приведения в исполнение приговоров, и для обслуживания этих операций согласно того же постановления получил две специальные автомашины.
Особые условия работы этих машин, необходимость строгой консперации — требует от нас принять в качестве водителя этих машин вполне надежного, опытного и проверенного товарища — этим требованиям тов. Лук’янов проверен на работе — вполне отвечает.
О Вашем решении Верхсуд Союза ССР просит поставить в известность.
Председатель Верховного суда Союза ССР (Винокуров)
Тут возникает некоторая неясность: Винокуров упоминает об имеющихся двух машинах, но месяцем позже отправляет письмо, в котором говорится совершенно иное:
Сов. Секретно
11 февраля 1935 г.
№ 30/002810
ТРЕСТ МОСКОВСКОГО АВТОРЕМОНТА
УПРАВЛЯЮЩЕМУ ТРЕСТОМ
Верховный Суд Союза ССР просит Вас принять заказ на изготовление автокузова типа «Скорая помощь» на машине «Газ А А, 1934 г. для оперативных целей Верховного Суда СССР по исполнению приговоров.
Кузов должен быть без окон, а задняя часть с широкой 2-х-створчатой дверью, застекленной небольшими стеклами; низ кузова должен быть обит оцинкованным железом и вся внутренняя часть кареты без всяких подвесов и скамей и сидений.
Указанную работу, ввиду отсутствия другой машины, прошу изготовить в самом срочном порядке.
Председатель Верховного суда СССР (Винокуров)
Управляющий делами Верховного суда СССР (Кассель)
Последний документ, связанный с оборудованием помещения, датирован 11 мая 1935 года, — комендант Верховного суда информирует о получении «для надобностей спец. помещения» четырех пар наручников.
К этому моменту новое «спец. помещение» уже функционировало несколько месяцев.
Сколько лет это помещение «использовалось по назначению», сказать трудно. Ясно только, что в эпоху Большого террора им пользовались весьма активно. И — уже не только московские суды.
Скорее всего, значительную часть расстрелянных здесь составляли осужденные по общеуголовным статьям: ведь политические, как правило, шли через внесудебные органы. Но были здесь расстрелы и по 58-й статье.
Сов. секретно
Управляющему делами Верхсуда Союза ССР
Отделение Смоленского областного суда по делам Вязьмлага НКВД — просит предоставить транспортные средства для выполнения приговора.— в 10 ч веч. 4/1-38г.
Председатель отделения
Смоленского Областного суда
по делам Вязьмлага НКВД
(Шадрин)
АКТ
1938 года 4 января мною, председат. отделения Смоленского областного суда по делам Вязьмлага НКВД Шадриным Н.И. в присутствии Коменданта Верхсуда т. Кушина приведен в исполнение приговор отделения Смоленского Областного суда по делам Вязьмлага НКВД — над осужденным — НАЗАРОВЫМ Петром Ивановичем к расстрелу на основании ст. 58/7 УК.
Приговор приведен в исполнение «4» января 1938 года в 21 час. 45 мин.
Подписи
Разумеется, Каланчевка — не главный адрес расстрелов. Но все эти документы проливают свет на сами механизмы казней, на взаимоотношения репрессивных структур. И, конечно, подталкивают к дальнейшим архивным поискам.
Ссылка: Мещанский суд Москвы — место расстрелов - Новая газета
Комментариев нет:
Отправить комментарий