Алла РЕПИНА
14 декабря 2011
— Очень тяжело этот том дался. Более пяти тысяч человек были расстреляны практически за месяц с небольшим, — рассказывает Анатолий Разумов, руководитель проекта.
Анатолий Яковлевич возглавляет центр «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке. Этот центр аккумулирует сведения и издает многотомную Книгу Памяти: списки расстрелянных в Ленинграде и Ленинградской области, в состав которой входили до войны Новгородская, Псковская, Мурманская и часть Вологодской областей. Центр собирает документы семейных архивов, воспоминания, фотографии. Трагических страниц — минимум на 17 томов.
— Вышедший том — 11-й по счету из подготовленных и изданных за 20 лет работы, — говорит Сергей Чернов, представитель архива УФСБ по Петербургу и Ленобласти.
Сергей Владимирович, как и Анатолий Яковлевич, стоял у истоков создания Книги памяти.
Постоянным читателям «ВП» можно и не напоминать: первые списки расстрелянных начали публиковаться в январе 1990 года в газете «Вечерний Ленинград», в ту пору печатном органе Ленгорисполкома. Публикация продолжалась до тех пор, пока не был налажен выход списков отдельными книгами. В 11-м томе — не только список погибших, но и более 80 воспоминаний и очерков о них.
В 1937 — 1938 годах НКВД сверхскоростными методами проводил, согласно планам партии и правительства, сразу две карательные операции: одну — против «бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», вторую — по «национальным линиям». Заранее были составлены так называемые альбомы шпионов, диверсантов, вредителей и террористов по линиям: «Поляки», «Латыши», «Немцы», «Финны», «Эстонцы», «Иранцы», «Харбинцы», «Англичане» и даже «Сборные» списки. Осенью 1938 года как раз и проходил завершающий этап карательной операции по национальным спискам. Попадали в них, конечно, и русские, украинцы, белорусы — представители любых национальностей.
— Это были люди, не вовлеченные в большую политическую орбиту, далекие от борьбы партийных сил, — рассказывает Разумов. — Около 1500 рабочих, около 1400 крестьян, около 300 железнодорожников. Политэмигранты, перебежчики в СССР, те, кто поддерживал отношения с родственниками за рубежом, и, наконец, те, кто просто вызывал подозрение своим происхождением.
Известные имена также исчезали из Северной столицы. Так, по «немецким» спискам не стало Клодтов, за «шпионаж» был приговорен представитель династии фотографов Виктор Карлович Булла — беспартийный кинооператор президиума Ленсовета, а на момент ареста — фотограф Дома санитарного просвещения.
— При изучении Большого террора в Ленинграде, в особенности при работе над 11-м томом нашей Книги памяти, — говорит Разумов, — выяснилось, что обреченных переводили в отделение тюрьмы госбезопасности на Нижегородской, ныне улице Академика Лебедева. Очевидно, там и происходили массовые расстрелы, которые завершились 6 ноября, к очередной годовщине Великого Октября. А 12 ноября начальник УНКВД ЛО Михаил Литвин покончил жизнь самоубийством. Карательная кампания в СССР завершалась, предстояла замена и уничтожение части аппарата НКВД.
Первоначальный план на расстрелы для Ленинградской области составлял 4 тысячи человек. Но в итоге в 1937 году в Ленинграде были расстреляны более 19 тысяч человек, а в 1938 году — более 20 тысяч человек. Местом погребения убитых считается тайное Левашовское кладбище, официально признанное мемориальным в 1989 году.
Русская православная церковь поддерживает идею возведения часовни-храма на кладбище, как это и предусматривалось когда-то проектом мемориала.
— Мы не возводим храм за счет какого-либо богатого жертвователя, — говорит настоятель Князь-Владимирского собора Владимир Сорокин, составитель «Санкт-Петербургского мартиролога» репрессированных священников и церковных активистов всех конфессий. — Мы по копеечке собираем средства на храм. Будем строить на народные деньги.
Кружка для пожертвований на левашовский храм Всех Святых, в земле Санкт-Петербургской просиявших, находится в Князь-Владимирском соборе на Петроградской стороне. Адрес: ст. м. «Спортивная», ул. Блохина, д. 26.
Ссылка: К стенке ставили за национальность - Вечерний Петербург
14 декабря 2011
Так были расстреляны в Ленинграде в октябре — ноябре 1938 года более 5000 человек. Их имена — в 11-м томе Книги памяти «Ленинградский мартиролог», только что представленной общественности
— Очень тяжело этот том дался. Более пяти тысяч человек были расстреляны практически за месяц с небольшим, — рассказывает Анатолий Разумов, руководитель проекта.
Анатолий Яковлевич возглавляет центр «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке. Этот центр аккумулирует сведения и издает многотомную Книгу Памяти: списки расстрелянных в Ленинграде и Ленинградской области, в состав которой входили до войны Новгородская, Псковская, Мурманская и часть Вологодской областей. Центр собирает документы семейных архивов, воспоминания, фотографии. Трагических страниц — минимум на 17 томов.
— Вышедший том — 11-й по счету из подготовленных и изданных за 20 лет работы, — говорит Сергей Чернов, представитель архива УФСБ по Петербургу и Ленобласти.
Сергей Владимирович, как и Анатолий Яковлевич, стоял у истоков создания Книги памяти.
Постоянным читателям «ВП» можно и не напоминать: первые списки расстрелянных начали публиковаться в январе 1990 года в газете «Вечерний Ленинград», в ту пору печатном органе Ленгорисполкома. Публикация продолжалась до тех пор, пока не был налажен выход списков отдельными книгами. В 11-м томе — не только список погибших, но и более 80 воспоминаний и очерков о них.
 |
| Виктор Карлович Булла с сыном Юрием, 1919 года рождения. Юрий Викторович Булла помянут в 17-м томе Книги Памяти ленинградцев, павших на фронтах Великой Отечественной войны. Погиб в декабре 1941 года на Ленинградском фронте. Фото: Фото предоставлено центром «Возвращенные имена» |
В 1937 — 1938 годах НКВД сверхскоростными методами проводил, согласно планам партии и правительства, сразу две карательные операции: одну — против «бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», вторую — по «национальным линиям». Заранее были составлены так называемые альбомы шпионов, диверсантов, вредителей и террористов по линиям: «Поляки», «Латыши», «Немцы», «Финны», «Эстонцы», «Иранцы», «Харбинцы», «Англичане» и даже «Сборные» списки. Осенью 1938 года как раз и проходил завершающий этап карательной операции по национальным спискам. Попадали в них, конечно, и русские, украинцы, белорусы — представители любых национальностей.
— Это были люди, не вовлеченные в большую политическую орбиту, далекие от борьбы партийных сил, — рассказывает Разумов. — Около 1500 рабочих, около 1400 крестьян, около 300 железнодорожников. Политэмигранты, перебежчики в СССР, те, кто поддерживал отношения с родственниками за рубежом, и, наконец, те, кто просто вызывал подозрение своим происхождением.
Известные имена также исчезали из Северной столицы. Так, по «немецким» спискам не стало Клодтов, за «шпионаж» был приговорен представитель династии фотографов Виктор Карлович Булла — беспартийный кинооператор президиума Ленсовета, а на момент ареста — фотограф Дома санитарного просвещения.
— При изучении Большого террора в Ленинграде, в особенности при работе над 11-м томом нашей Книги памяти, — говорит Разумов, — выяснилось, что обреченных переводили в отделение тюрьмы госбезопасности на Нижегородской, ныне улице Академика Лебедева. Очевидно, там и происходили массовые расстрелы, которые завершились 6 ноября, к очередной годовщине Великого Октября. А 12 ноября начальник УНКВД ЛО Михаил Литвин покончил жизнь самоубийством. Карательная кампания в СССР завершалась, предстояла замена и уничтожение части аппарата НКВД.
Первоначальный план на расстрелы для Ленинградской области составлял 4 тысячи человек. Но в итоге в 1937 году в Ленинграде были расстреляны более 19 тысяч человек, а в 1938 году — более 20 тысяч человек. Местом погребения убитых считается тайное Левашовское кладбище, официально признанное мемориальным в 1989 году.
Русская православная церковь поддерживает идею возведения часовни-храма на кладбище, как это и предусматривалось когда-то проектом мемориала.
— Мы не возводим храм за счет какого-либо богатого жертвователя, — говорит настоятель Князь-Владимирского собора Владимир Сорокин, составитель «Санкт-Петербургского мартиролога» репрессированных священников и церковных активистов всех конфессий. — Мы по копеечке собираем средства на храм. Будем строить на народные деньги.
Кружка для пожертвований на левашовский храм Всех Святых, в земле Санкт-Петербургской просиявших, находится в Князь-Владимирском соборе на Петроградской стороне. Адрес: ст. м. «Спортивная», ул. Блохина, д. 26.
Ссылка: К стенке ставили за национальность - Вечерний Петербург
Комментариев нет:
Отправить комментарий