Владимир Рослов
Опубликовано на сайте CIVITAS.RU 4 марта 2015 года
К вопросу об исторической совести на примере сталинского голодомора
Нормальному человеку хочется, чтобы о нём сохранялась добрая память. В этом заключается одно из устремлений нравственного самосознания личности. Люди стремятся жить по СОВЕСТИ, которая сдерживает их от реализации определённых желаний. Воздержание от них считается несомненным жизненным правилом, не подлежащим опровержению. Проявляясь в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий и в форме эмоциональных переживаний – например, угрызений совести, СОВЕСТЬ заставляет человека постоянно заботиться о сохранении за собой доброго мнения. Она же вынуждает его нести ответственность за своё поведение. Что же касается наций, то геростратовская репутация их и подавно не устраивает. Вместе с тем и человек, и нации склонны скрывать тёмные страницы своего прошлого. Значительную роль при этом играют идеологические и политические соображения. Помня о тех или иных успехах нашей родины, мы, безусловно, тем самым способствуем сохранению исторической памяти. Но при этом мы должны помнить также и о том, какой ценой, какими потерями и каким уровнем последующей травматизации достигался каждый результат. Всё в этом мире имеет свою цену. А это уже вопрос ИСТОРИЧЕСКОЙ СОВЕСТИ, нравственной ответственности личности за свою биографию, а по аналогии с ней, и нации. В конкретно взятой идеологии он обрастает исторической и социально-экономической плотью, живым жизненным содержанием. И со временем мы вправе спросить: «Каждый ли государственный успех, оправдываемый идеологически, можно оправдать с общечеловеческих нравственных позиций? Каждая ли цель (идеология) государства или попытка её осуществления выдерживают испытание СОВЕСТЬЮ?»
Понятно, что не каждый успех государства и не каждая поставленная им цель поддаются нравственному оправданию, хотя такие усилия постоянно предпринимаются как со стороны отдельных лиц, так и государства. Посмотрим это на примере голодоморов тридцатых годов прошлого столетия, имевших место в Советском Союзе. О них долго вообще ничего не говорилось в свете громких разговоров о головокружительных успехах в строительстве коммунистического общества в Советском Союзе. Обратим внимание на то, что явления жесткого голода поражали Россию и ранее в силу действия, прежде всего, неблагоприятных природных факторов. Но в данном случае речь идёт об особом социально-политическом явлении, созданном в стране искусственным образом, явлении, погубившем, по самым скромным подсчётам, порядка восьми с половиной миллионов жизней. Сейчас раздаётся много голосов, обосновывающих нецелесообразность публичных разговоров на эту тему. Объясняется это тем, что история страны должна показываться только с хорошей стороны. Иначе будет страдать патриотическое воспитание. Правда, бросающая тень на государство и его правителей, не имеет права на существование. Особенно это касается эпохи сталинизма, того периода, который связывается с сильной властью и который обеспечил создание в стране сверхдержавы. Что стоили эта власть и эта сверхдержава, обычно не раскрывается. Это уже вопрос ИСТОРИЧЕСКОЙ СОВЕСТИ, поднимать который в масштабе всего населения страны не принято. Что происходило в народе с совестью, когда в угоду усиления государственной мощи бросались миллионы и миллионы человеческих жизней?
В тридцатые годы прошлого столетия у Кремля рождается чудовищный план краткосрочно индустриализировать аграрную страну, осуществить быстрые перемены в патриархальном обществе. Потребовались громадные валютные средства, золото, свободные людские ресурсы. Ничего из этого в распоряжении большевиков не имелось. Население страны на 85% процентов состояло из крестьян. Они-то и стали главной жертвой имперских амбиций большевиков, и прежде всего, Иосифа Сталина, сумевшего к этому времени установить режим личной диктатуры. В тогдашней России (Советском Союзе) построить заводы, оснастить их современным оборудованием можно было исключительно за счёт продажи на Запад сельхозпродукции. И, страшно даже подумать, но государство начинает забирать у селян всё, что они производили. И главным образом для того, чтобы организовать промышленный импорт, меняя зерно и продукты скотоводства на заводское оснащение. Западу это выгодно. На индустриализацию СССР в полную мощность работает промышленность Великобритании и США. И, несмотря на это, Сталин проявляет недовольство объёмами проводимого импорта. Для их роста в течение года вдвойне поднимаются планы поставок крестьянами сельхозпродукции. У них отбирается всё, буквально всё. За утайку малейшей части урожая устанавливаются смертоносные штрафы. У семьи отбирали годовые запасы картофеля, зерна и мяса. Как она будет существовать дальше, никого не волновало. При зловещем равнодушии остального населения начинается процесс мутирования и уничтожения крестьянства.
В это же время даётся старт насильственной коллективизации, повсеместное создание колхозов. Одновременно производится паспортизация населения, которой жители деревень лишаются. Выбраться за пределы родной территории, не имея паспортов, они не могут. Во избежание побегов сельскохозяйственные районы окружаются регулярными частями Красной Армии и специальными подразделениями ВЧК. Широко практикуется отказ от обеспечения продуктами тех территорий, которые не справляются с государственными планами закупок. Одним из самых ужасных мер в истории репрессивной политики ВКП(б) против крестьянства стало введение так называемого режима «черных досок» по колхозам, селам, районам и даже отдельным лицам. Туда направлялись карательные отряды, оттуда брали заложников, и туда не завозили ни промышленные, ни продовольственные товары. Только в одной Кубани существовало 13 таких «чёрнодосочных» резерваций (концентрационных лагерей), жители которых были обречены на мучительную смерть. В безвыходном состоянии люди стараются найти хоть что-то, чем можно подкрепиться (коренья, болотные растения, древесная кора, черви, птицы, кошки, собаки). Всё опустошено. Начинается каннибальство. В жертву приносятся в первую очередь малолетние дети. Слабых убивают и съедают для спасения тех, кто ещё сохраняет какие-то силы и надежды на жизнь. И это в XX веке. И это в стране, которая не без валютных затрат пропагандируется другим странам примером прогресса и справедливости. Подвоза продуктов – нет, всё, что произведено собственными руками, отобрано. Выехать никуда нельзя. Такова механика и анатомия голодных смертей. В поисках спасения можно идти в колхоз, но и колхоз не кормит. Есть одни обещания. С зари до зари измождённые люди трудятся на полях. Кто-то пытается спрятать под рубаху несколько колосков. Но и здесь Партия проявляет бдительность. Принимаются самые радикальные меры. В 1932 году выходит знаменитый указ, получивший в народе название указа «о пяти колосках». Человек, сорвавший три-пять колосков или утаивший початок кукурузы, приговаривался к расстрелу. Сталин и этому жутчайшему закону находит демагогическое оправдание. По его объяснению, капитализм никогда бы не победил феодализм, если бы не объявил частную собственность в качестве священной коровы. Такой священной коровой у Сталина становится так называемая социалистическая собственность. Колосок – это частичка социалистической собственности, и тот, кто на неё покушается, обрекает себя на самое суровое наказание.
Такова идеологическая база. Социалистическая собственность объявляется наивысшей ценностью, в свете которой человеческая жизнь ставится не во что. Цель оправдывает средства. Для победы социализма (коммунизма) можно пустить в расход миллионы людей. Однако и при такой жутко циничной постановке вопроса совесть окончательно не умирает. Какие-то её рудименты продолжают своё существование. Иначе, для чего же тогда государство засекречивает свою зверскую политику, почему скрывает от мира все ужасы происходящего в стране? Почему оно трубит о колоссальных успехах и умалчивает о том, какими жертвами они достигаются?
Со временем мы узнаем об ужасах голода по фотографиям, сделанным в Эфиопии и других неблагополучных странах. Это даже не трагедия. Это гораздо хуже и страшнее. Мучительнее апокалипсиса, поскольку описанный апостолом апокалипсис, всё же, краткосрочен, а данный ужас растянут в реальном времени. Ощущение кошмара сужается до предела. В одно целое концентрируются биологические, соматические и социологические моменты. Это и голые дети-скелеты с вспученными животами, и валяющиеся в пыли тела полуживых взрослых людей без признаков возраста и пола. Всего не опишешь. Такие же страшные картины, если не страшнее с учётом нашего климата, можно было бы увидеть и у нас, не сумей Сталин закрыть страну от посторонних глаз. А в то же самое время вождь, выступая на Первом съезде колхозников, заявляет о том, что главные проблемы в стране устранены, а те, что остались, не стоят серьёзных разговоров. И лишь каким-то чудом проскальзывают в печать не вписывающиеся в кремлёвскую пропагандистскую политику слова Михаила Шолохова о том, что люди на Дону голодают. Буквально, несколько сглаженных слов, как рефлексия тех угрызений совести, которые, по-видимому, всё же, терзали создателя насквозь лживой «Поднятой целины».
Надо заметить, что большинство построенных путём колоссальных жертв населения заводов тяжёлой индустрии были разрушены в ходе войны с Гитлером. По указанию вождя перед войной были уничтожены грандиозные оборонные сооружения, на возведение которых были использованы силы тех же умиравших от голода крестьян и которые могли бы значительно затруднить, а то и остановить продвижение войск противника в первые дни и месяцы немецкого наступления. Скот, повально конфискуемый у населения, концентрировался там, где не находилось достаточных запасов корма, и гиб без всякой пользы. Крестьяне, зная, что животину отбирают, в спешном порядке её резали, и в стране какое-то время царило повальное пьянство. Принцип известный: умирать – так с музыкой! Такое поведение бесправных людей находилось в согласии с духом времени, не благосклонным к логическому и рациональному восприятию действительности. Господствовала надуманная идеология, в основе которой лежала марксистко-ленинская материалистическая диалектика. Ориентировались на мнение Ленина, согласно которому крупные сельскохозяйственные предприятия, подчиняющиеся централизованному руководству, способны обеспечить более высокий уровень производительности, чем слабые семейные хозяйства.
Голодомор, как пример грандиозного воплощения государственной идеологии и политики, кроме задач ускоренного материального обеспечения индустриальных планов, преследовал цель уничтожения крестьянства как класса, несущего потенциальную опасность системе установившейся диктатуры власти. Сталин хорошо понимал, что любое поощрение частной инициативы и собственности, на чём собственно и держится механизм сельского хозяйства, будет работать против единовластия и тех имперских амбиций, которые владели сознанием вождя. Сталин был уверен в том, в чём был, скорее всего, и прав, что власть ему удастся удержать лишь с помощью ежовых рукавиц. С учётом этой уверенности, он рассматривал крестьян как своих злейших врагов.
Первыми крупномасштабно о голодоморе заговорили украинские националисты, придерживающиеся той точки зрения, что Москва использовала голодомор как орудие геноцида исключительно против украинцев. Не разделяя эту ошибочную националистическую теорию, надо признать её положительную роль в том, что тема голодомора получила общее звучание на территориях бывшего СССР, в том числе и России. Не подними этот вопрос украинские националисты, молчали бы и другие территории. Голодомор коснулся крестьянства повсеместно. Да, больше всего людей от него погибло на (в) Украине. Но наивысший процент погибших по отношению ко всему населению отмечен в Казахстане и Северном Кавказе. Национальные враги Сталина волновали в меньшей степени, чем враги классовые. Жизненным и идеологическим врагом номер один для него на тот момент был крестьянский класс. С буржуазией он уже сумел расправиться. Рабочие не представляли никакой опасности для его абсолютной власти, поскольку ничем не владели, кроме своих цепей, и не являлись хозяевами тех предприятий, на которых трудились. Ни о какой оппозиции, ни о какой демократии в стране не могло быть и речи. То, что называлось громко «демократией», и отдалённо ей не соответствовало. Была одна политическая партия, да и та действовала целиком и полностью с подачи вождя всех народов.
Сегодня в России раздаются голоса возмущения по поводу сноса в Украине памятников Ленину и запрета деятельности республиканской коммунистической партии. Но, возмущаясь, надо помнить и то, что в историческом плане именно РКПБ Украины несёт ответственность за политику голодомора на подведомственной ей территории. Известна роль так называемых «повышенных соцобязательств» в практике исполнения тех или иных решений Партии и Правительства. И если в центре принимались одни планы, то, по инициативе местных парторганов, они очень часто корректировались в сторону увеличения. Так было и с поставками продовольствия. На местах партийные организации добирали у крестьян те крохи, которые могли бы у них ещё остаться при выполнении главного московского плана. И надо иметь историческую совесть, чтобы после этого обелять компартию и осуждать тех людей, которые в стихийном порыве сносят памятники главному идеологу случившейся народной трагедии. В ходе боёв 1941-го года под Киевом сдались в плен 600 тысяч красноармейцев. Как знать, как бы вели себя эти красноармейцы, если бы за их спиной не было памяти об участии регулярных частей Красной Армии в обеспечении поставок продовольствия населением и фактической организации голодомора?
Значительная часть документальных материалов о голодоморе уже уничтожена, а многое из того, что сохранилось, всё ещё хранится под грифом строгой секретности. Запросто с ними не познакомишься. Но и тех свидетельств, что сегодня доступны всем и каждому, вполне достаточно, чтобы осудить политику сталинского режима окончательно и бесповоротно. Другое дело, что национальное сознание протестует против страшных фактов и не желает погружаться в больные, тёмные зоны отечественной истории. Воспоминания о прошлом травматичны, болезненны, и люди не затрудняют себя обращением к ним. У них создаётся иллюзия, что никаких травм в прошлом они не испытывали, а следовательно, и не нуждаются в излечении от их последствий. Потому их сознание наполняется различными фикциями, имеющими ложное патриотическое содержание, базирующееся на постулате абсолютной собственной непогрешимости и враждебности всего мира как к России, так и её народу. Такая установка подразумевает, что никакого голодомора не было, а разговоры о нём имеют вражеское происхождение. Люди не желают знать правды, включать её в своё сознание и тем самым освобождаться от болезни. И власть делает всё возможное, чтобы у народа не сложилось мнение, что виной голодомора и других многочисленных народных бед является единовластие, отсутствие в стране демократических свобод.
По сути, сегодня в государстве намечена тенденция последовательного восстановления сталинской политики, основанной на признании исключительности России, вынужденной существовать в кольце врагов. А раз так, то безальтернативный товарищ Сталин, который железной рукой вёл народ сквозь вражеские построения, становится всенародным символом и политическим идеалом, примером подражания для нынешнего руководства страны. Не потому ли в русле российской политики рождаются всё новые и новые репрессивные законы, идёт наступление на гражданские свободы, осуществляются попытки взять под полный контроль государства написание такой истории, которая бы оправдывала единоличную власть во всех её злодеяниях? И вновь акцент делается на том, что нормальному развитию России мешают враги. Враги внешние и враги внутренние. Не случайно убивают самого непримиримого и последовательного борца за демократию, чьё имя, наряду с другими честнейшими и талантливейшими людьми России, оказалось в списках «национал-предателей» и «пятой колонны», вывешиваемых, надо думать не без согласия властей, на центральных зданиях некоторых наших городов, включая и столицу. Когда в стране развёртывается оголтелая кампания ненависти к оппозиции, к её лидерам, то не приходится сомневаться в том, что она рано или поздно должна привести к жертвам. Жертвы не могут носить случайного характера. Они – продукт ненависти и истерии, потоками льющиеся с экранов официального телевидения. Большое влияние при этом на психическое состояние населения оказывают параноидальные идеи высшего руководства о том, что все цветные революции – особый вид войны и результат западного сговора. И здесь, в опровержение данной идеи, своё слово должна сказать наша совесть. События последних дней способствуют её пробуждению. Каким-то загадочным, но неизбежным образом меняется нравственный стандарт.
Погиб по политическим мотивам человек высочайшей нравственности и глубокой порядочности. К сожалению, такая оценка личности к нам обычно приходит поздно, после того, когда мы её теряем.
Многие тысячи и тысячи людей беспрерывным потоком, начиная с момента гибели видного политика и замечательного человека, шли к месту, где он пал от пуль негодяев. Борис Немцов был одним из тех наших соотечественников, кого мучило чудовищное чувство стыда за Россию. Это чувство заставляло его говорить правду. Говорить смело, ярко, убедительно. Говорил он в своё время и об ужасах сталинщины и о голодоморе. Властям не нравились его речи и вся его разоблачительная деятельность. Против Немцова работала вся мощь кремлёвской пропаганды. Власти делали всё возможное, чтобы не допускать его в политику, к руководству хозяйственной деятельностью, в которой он зарекомендовал себя выдающимся организатором. Не всегда его мысли доходили до народа. Но смерть всколыхнула совесть людей. Тысячи и тысячи людей шли к Замоскворецкому мосту и 1-го марта, единые в своей общей совести. И 3 марта вновь беспрерывный людской поток устремился к Сахаровскому центру, чтобы проститься с человеком, отдавшим жизнь за демократию, за свободную, процветающую Россию. Именно совесть приводит людей к пониманию того, что человек погиб за свободу каждого из нас. И горе тем, кто этого ещё не понимает, а в иных случаях пытается порочить одного из преданнейших и совестливейших сынов Родины, павшего за её честь и свободу.
Опубликовано на сайте CIVITAS.RU 4 марта 2015 года
К вопросу об исторической совести на примере сталинского голодомора
 |
| Нина Марченко "Мать 1933-го" 2000 г. |
Понятно, что не каждый успех государства и не каждая поставленная им цель поддаются нравственному оправданию, хотя такие усилия постоянно предпринимаются как со стороны отдельных лиц, так и государства. Посмотрим это на примере голодоморов тридцатых годов прошлого столетия, имевших место в Советском Союзе. О них долго вообще ничего не говорилось в свете громких разговоров о головокружительных успехах в строительстве коммунистического общества в Советском Союзе. Обратим внимание на то, что явления жесткого голода поражали Россию и ранее в силу действия, прежде всего, неблагоприятных природных факторов. Но в данном случае речь идёт об особом социально-политическом явлении, созданном в стране искусственным образом, явлении, погубившем, по самым скромным подсчётам, порядка восьми с половиной миллионов жизней. Сейчас раздаётся много голосов, обосновывающих нецелесообразность публичных разговоров на эту тему. Объясняется это тем, что история страны должна показываться только с хорошей стороны. Иначе будет страдать патриотическое воспитание. Правда, бросающая тень на государство и его правителей, не имеет права на существование. Особенно это касается эпохи сталинизма, того периода, который связывается с сильной властью и который обеспечил создание в стране сверхдержавы. Что стоили эта власть и эта сверхдержава, обычно не раскрывается. Это уже вопрос ИСТОРИЧЕСКОЙ СОВЕСТИ, поднимать который в масштабе всего населения страны не принято. Что происходило в народе с совестью, когда в угоду усиления государственной мощи бросались миллионы и миллионы человеческих жизней?
В тридцатые годы прошлого столетия у Кремля рождается чудовищный план краткосрочно индустриализировать аграрную страну, осуществить быстрые перемены в патриархальном обществе. Потребовались громадные валютные средства, золото, свободные людские ресурсы. Ничего из этого в распоряжении большевиков не имелось. Население страны на 85% процентов состояло из крестьян. Они-то и стали главной жертвой имперских амбиций большевиков, и прежде всего, Иосифа Сталина, сумевшего к этому времени установить режим личной диктатуры. В тогдашней России (Советском Союзе) построить заводы, оснастить их современным оборудованием можно было исключительно за счёт продажи на Запад сельхозпродукции. И, страшно даже подумать, но государство начинает забирать у селян всё, что они производили. И главным образом для того, чтобы организовать промышленный импорт, меняя зерно и продукты скотоводства на заводское оснащение. Западу это выгодно. На индустриализацию СССР в полную мощность работает промышленность Великобритании и США. И, несмотря на это, Сталин проявляет недовольство объёмами проводимого импорта. Для их роста в течение года вдвойне поднимаются планы поставок крестьянами сельхозпродукции. У них отбирается всё, буквально всё. За утайку малейшей части урожая устанавливаются смертоносные штрафы. У семьи отбирали годовые запасы картофеля, зерна и мяса. Как она будет существовать дальше, никого не волновало. При зловещем равнодушии остального населения начинается процесс мутирования и уничтожения крестьянства.
В это же время даётся старт насильственной коллективизации, повсеместное создание колхозов. Одновременно производится паспортизация населения, которой жители деревень лишаются. Выбраться за пределы родной территории, не имея паспортов, они не могут. Во избежание побегов сельскохозяйственные районы окружаются регулярными частями Красной Армии и специальными подразделениями ВЧК. Широко практикуется отказ от обеспечения продуктами тех территорий, которые не справляются с государственными планами закупок. Одним из самых ужасных мер в истории репрессивной политики ВКП(б) против крестьянства стало введение так называемого режима «черных досок» по колхозам, селам, районам и даже отдельным лицам. Туда направлялись карательные отряды, оттуда брали заложников, и туда не завозили ни промышленные, ни продовольственные товары. Только в одной Кубани существовало 13 таких «чёрнодосочных» резерваций (концентрационных лагерей), жители которых были обречены на мучительную смерть. В безвыходном состоянии люди стараются найти хоть что-то, чем можно подкрепиться (коренья, болотные растения, древесная кора, черви, птицы, кошки, собаки). Всё опустошено. Начинается каннибальство. В жертву приносятся в первую очередь малолетние дети. Слабых убивают и съедают для спасения тех, кто ещё сохраняет какие-то силы и надежды на жизнь. И это в XX веке. И это в стране, которая не без валютных затрат пропагандируется другим странам примером прогресса и справедливости. Подвоза продуктов – нет, всё, что произведено собственными руками, отобрано. Выехать никуда нельзя. Такова механика и анатомия голодных смертей. В поисках спасения можно идти в колхоз, но и колхоз не кормит. Есть одни обещания. С зари до зари измождённые люди трудятся на полях. Кто-то пытается спрятать под рубаху несколько колосков. Но и здесь Партия проявляет бдительность. Принимаются самые радикальные меры. В 1932 году выходит знаменитый указ, получивший в народе название указа «о пяти колосках». Человек, сорвавший три-пять колосков или утаивший початок кукурузы, приговаривался к расстрелу. Сталин и этому жутчайшему закону находит демагогическое оправдание. По его объяснению, капитализм никогда бы не победил феодализм, если бы не объявил частную собственность в качестве священной коровы. Такой священной коровой у Сталина становится так называемая социалистическая собственность. Колосок – это частичка социалистической собственности, и тот, кто на неё покушается, обрекает себя на самое суровое наказание.
Такова идеологическая база. Социалистическая собственность объявляется наивысшей ценностью, в свете которой человеческая жизнь ставится не во что. Цель оправдывает средства. Для победы социализма (коммунизма) можно пустить в расход миллионы людей. Однако и при такой жутко циничной постановке вопроса совесть окончательно не умирает. Какие-то её рудименты продолжают своё существование. Иначе, для чего же тогда государство засекречивает свою зверскую политику, почему скрывает от мира все ужасы происходящего в стране? Почему оно трубит о колоссальных успехах и умалчивает о том, какими жертвами они достигаются?
Со временем мы узнаем об ужасах голода по фотографиям, сделанным в Эфиопии и других неблагополучных странах. Это даже не трагедия. Это гораздо хуже и страшнее. Мучительнее апокалипсиса, поскольку описанный апостолом апокалипсис, всё же, краткосрочен, а данный ужас растянут в реальном времени. Ощущение кошмара сужается до предела. В одно целое концентрируются биологические, соматические и социологические моменты. Это и голые дети-скелеты с вспученными животами, и валяющиеся в пыли тела полуживых взрослых людей без признаков возраста и пола. Всего не опишешь. Такие же страшные картины, если не страшнее с учётом нашего климата, можно было бы увидеть и у нас, не сумей Сталин закрыть страну от посторонних глаз. А в то же самое время вождь, выступая на Первом съезде колхозников, заявляет о том, что главные проблемы в стране устранены, а те, что остались, не стоят серьёзных разговоров. И лишь каким-то чудом проскальзывают в печать не вписывающиеся в кремлёвскую пропагандистскую политику слова Михаила Шолохова о том, что люди на Дону голодают. Буквально, несколько сглаженных слов, как рефлексия тех угрызений совести, которые, по-видимому, всё же, терзали создателя насквозь лживой «Поднятой целины».
Надо заметить, что большинство построенных путём колоссальных жертв населения заводов тяжёлой индустрии были разрушены в ходе войны с Гитлером. По указанию вождя перед войной были уничтожены грандиозные оборонные сооружения, на возведение которых были использованы силы тех же умиравших от голода крестьян и которые могли бы значительно затруднить, а то и остановить продвижение войск противника в первые дни и месяцы немецкого наступления. Скот, повально конфискуемый у населения, концентрировался там, где не находилось достаточных запасов корма, и гиб без всякой пользы. Крестьяне, зная, что животину отбирают, в спешном порядке её резали, и в стране какое-то время царило повальное пьянство. Принцип известный: умирать – так с музыкой! Такое поведение бесправных людей находилось в согласии с духом времени, не благосклонным к логическому и рациональному восприятию действительности. Господствовала надуманная идеология, в основе которой лежала марксистко-ленинская материалистическая диалектика. Ориентировались на мнение Ленина, согласно которому крупные сельскохозяйственные предприятия, подчиняющиеся централизованному руководству, способны обеспечить более высокий уровень производительности, чем слабые семейные хозяйства.
Голодомор, как пример грандиозного воплощения государственной идеологии и политики, кроме задач ускоренного материального обеспечения индустриальных планов, преследовал цель уничтожения крестьянства как класса, несущего потенциальную опасность системе установившейся диктатуры власти. Сталин хорошо понимал, что любое поощрение частной инициативы и собственности, на чём собственно и держится механизм сельского хозяйства, будет работать против единовластия и тех имперских амбиций, которые владели сознанием вождя. Сталин был уверен в том, в чём был, скорее всего, и прав, что власть ему удастся удержать лишь с помощью ежовых рукавиц. С учётом этой уверенности, он рассматривал крестьян как своих злейших врагов.
Первыми крупномасштабно о голодоморе заговорили украинские националисты, придерживающиеся той точки зрения, что Москва использовала голодомор как орудие геноцида исключительно против украинцев. Не разделяя эту ошибочную националистическую теорию, надо признать её положительную роль в том, что тема голодомора получила общее звучание на территориях бывшего СССР, в том числе и России. Не подними этот вопрос украинские националисты, молчали бы и другие территории. Голодомор коснулся крестьянства повсеместно. Да, больше всего людей от него погибло на (в) Украине. Но наивысший процент погибших по отношению ко всему населению отмечен в Казахстане и Северном Кавказе. Национальные враги Сталина волновали в меньшей степени, чем враги классовые. Жизненным и идеологическим врагом номер один для него на тот момент был крестьянский класс. С буржуазией он уже сумел расправиться. Рабочие не представляли никакой опасности для его абсолютной власти, поскольку ничем не владели, кроме своих цепей, и не являлись хозяевами тех предприятий, на которых трудились. Ни о какой оппозиции, ни о какой демократии в стране не могло быть и речи. То, что называлось громко «демократией», и отдалённо ей не соответствовало. Была одна политическая партия, да и та действовала целиком и полностью с подачи вождя всех народов.
Сегодня в России раздаются голоса возмущения по поводу сноса в Украине памятников Ленину и запрета деятельности республиканской коммунистической партии. Но, возмущаясь, надо помнить и то, что в историческом плане именно РКПБ Украины несёт ответственность за политику голодомора на подведомственной ей территории. Известна роль так называемых «повышенных соцобязательств» в практике исполнения тех или иных решений Партии и Правительства. И если в центре принимались одни планы, то, по инициативе местных парторганов, они очень часто корректировались в сторону увеличения. Так было и с поставками продовольствия. На местах партийные организации добирали у крестьян те крохи, которые могли бы у них ещё остаться при выполнении главного московского плана. И надо иметь историческую совесть, чтобы после этого обелять компартию и осуждать тех людей, которые в стихийном порыве сносят памятники главному идеологу случившейся народной трагедии. В ходе боёв 1941-го года под Киевом сдались в плен 600 тысяч красноармейцев. Как знать, как бы вели себя эти красноармейцы, если бы за их спиной не было памяти об участии регулярных частей Красной Армии в обеспечении поставок продовольствия населением и фактической организации голодомора?
Значительная часть документальных материалов о голодоморе уже уничтожена, а многое из того, что сохранилось, всё ещё хранится под грифом строгой секретности. Запросто с ними не познакомишься. Но и тех свидетельств, что сегодня доступны всем и каждому, вполне достаточно, чтобы осудить политику сталинского режима окончательно и бесповоротно. Другое дело, что национальное сознание протестует против страшных фактов и не желает погружаться в больные, тёмные зоны отечественной истории. Воспоминания о прошлом травматичны, болезненны, и люди не затрудняют себя обращением к ним. У них создаётся иллюзия, что никаких травм в прошлом они не испытывали, а следовательно, и не нуждаются в излечении от их последствий. Потому их сознание наполняется различными фикциями, имеющими ложное патриотическое содержание, базирующееся на постулате абсолютной собственной непогрешимости и враждебности всего мира как к России, так и её народу. Такая установка подразумевает, что никакого голодомора не было, а разговоры о нём имеют вражеское происхождение. Люди не желают знать правды, включать её в своё сознание и тем самым освобождаться от болезни. И власть делает всё возможное, чтобы у народа не сложилось мнение, что виной голодомора и других многочисленных народных бед является единовластие, отсутствие в стране демократических свобод.
По сути, сегодня в государстве намечена тенденция последовательного восстановления сталинской политики, основанной на признании исключительности России, вынужденной существовать в кольце врагов. А раз так, то безальтернативный товарищ Сталин, который железной рукой вёл народ сквозь вражеские построения, становится всенародным символом и политическим идеалом, примером подражания для нынешнего руководства страны. Не потому ли в русле российской политики рождаются всё новые и новые репрессивные законы, идёт наступление на гражданские свободы, осуществляются попытки взять под полный контроль государства написание такой истории, которая бы оправдывала единоличную власть во всех её злодеяниях? И вновь акцент делается на том, что нормальному развитию России мешают враги. Враги внешние и враги внутренние. Не случайно убивают самого непримиримого и последовательного борца за демократию, чьё имя, наряду с другими честнейшими и талантливейшими людьми России, оказалось в списках «национал-предателей» и «пятой колонны», вывешиваемых, надо думать не без согласия властей, на центральных зданиях некоторых наших городов, включая и столицу. Когда в стране развёртывается оголтелая кампания ненависти к оппозиции, к её лидерам, то не приходится сомневаться в том, что она рано или поздно должна привести к жертвам. Жертвы не могут носить случайного характера. Они – продукт ненависти и истерии, потоками льющиеся с экранов официального телевидения. Большое влияние при этом на психическое состояние населения оказывают параноидальные идеи высшего руководства о том, что все цветные революции – особый вид войны и результат западного сговора. И здесь, в опровержение данной идеи, своё слово должна сказать наша совесть. События последних дней способствуют её пробуждению. Каким-то загадочным, но неизбежным образом меняется нравственный стандарт.
Погиб по политическим мотивам человек высочайшей нравственности и глубокой порядочности. К сожалению, такая оценка личности к нам обычно приходит поздно, после того, когда мы её теряем.
Многие тысячи и тысячи людей беспрерывным потоком, начиная с момента гибели видного политика и замечательного человека, шли к месту, где он пал от пуль негодяев. Борис Немцов был одним из тех наших соотечественников, кого мучило чудовищное чувство стыда за Россию. Это чувство заставляло его говорить правду. Говорить смело, ярко, убедительно. Говорил он в своё время и об ужасах сталинщины и о голодоморе. Властям не нравились его речи и вся его разоблачительная деятельность. Против Немцова работала вся мощь кремлёвской пропаганды. Власти делали всё возможное, чтобы не допускать его в политику, к руководству хозяйственной деятельностью, в которой он зарекомендовал себя выдающимся организатором. Не всегда его мысли доходили до народа. Но смерть всколыхнула совесть людей. Тысячи и тысячи людей шли к Замоскворецкому мосту и 1-го марта, единые в своей общей совести. И 3 марта вновь беспрерывный людской поток устремился к Сахаровскому центру, чтобы проститься с человеком, отдавшим жизнь за демократию, за свободную, процветающую Россию. Именно совесть приводит людей к пониманию того, что человек погиб за свободу каждого из нас. И горе тем, кто этого ещё не понимает, а в иных случаях пытается порочить одного из преданнейших и совестливейших сынов Родины, павшего за её честь и свободу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий