Владимир Рослов
Опубликовано на сайте civitas.ru 15.04.2013 года
Сталин и сталинщина. Писано на эту тему, переписано! Читать – не перечитать. Раскрыты и продолжают раскрываться всё новые и новые факты чудовищного зла, нанесённого человечеству кремлёвским маниакальным правителем вкупе с его присными. Сталинское правление и его отголоски стоили миру миллионов погубленных жизней. Факты неопровержимо говорят сами за себя. Конечно, далеко ещё не всё раскрыто, но и уже известных материалов более чем достаточно, чтобы у людей могло выработаться устойчивое неприятие системы сталинского государственного устройства. Сама история вынесла осуждение тирану и тем деяниям, которые совершались под его руководством. Казалось бы: людьми получен такой незабываемо печальный урок, что ни о каком возврате к сталинизму и речи быть не может. Ан нет! В массовом сознании Сталин остаётся самым «эффективным государственным руководителем (менеджером)», добрым и всемогущим гением, непревзойдённым организатором и неутомимым вдохновителем народных масс на созидание и прогресс. Тем единственным эталоном, по которому проводится проверка и оценка деятельности всех последующих глав советского и российского государств.
Представления миллионов людей о Сталине можно сравнить с тем, как религиозно настроенные евреи чтят мифологизированную личность царя Давида. Так же, как и Давид в представлениях своего народа, Сталин является для русских «царём царей», величайшим национальным героем, не имеющим аналогов в российской истории. Но если израильский царь приобрёл авторитет за счёт безжалостного истребления соседних для евреев народов, то сталинская кровожадность проявилась, прежде всего, по отношению к тому народу, который его сегодня восхваляет и горестно сожалеет, что в лице современных своих лидеров не находится подобного человека. Вождю не помешала даже его национальность, никогда не пользовавшаяся у русских особым к ней расположением.
Сталин, по представлениям масс, - самый русский человек, олицетворение всех мыслимых и немыслимых достоинств великого русского народа. Многомиллионные симпатии к Сталину нашли подтверждение в недавно проведённом опросе на главном государственном канале телевидения. Отчего это происходит? По каким причинам, если не именно Сталин, то сталинизм в обновлённом оформлении остаётся вожделенным способом существования России, главнейшей надеждой на возвращение ей былого могущества? Почему сталинское прошлое, вопреки очевидным фактам, воспринимается как период благоденствия и процветания народов? По каким причинам русский народ, больше, чем какой другой пострадавший от действий Сталина, боготворит и грезит о его воскресении в той или иной из современных политических фигур? Наблюдения свидетельствуют о том, что количество живых и полуживых сталинистов с каждым годом неустанно возрастает. Память не прервёшь, не узурпируешь. Наш самый востребованный кинорежиссёр и представитель знаменитейшей российской фамилии Никита Михалков не без умиления рассказывает, как отобранная им труппа, словно один, поднялась, едва в комнату вошёл загримированный под Сталина актёр. Это свидетельствует о том, что трепет, глубоко проникший в национальное подсознание, имеет свойство возобновляться, актуализироваться в новых поколениях, никогда не видевших Сталина и мало что о нём слышавших. Где таятся корни мифологизации и идеализации фигуры величайшего преступника XX века, безжалостного палача своего народа и разорителя страны?
Примечательно, что и те, кто крайне отрицательно воспринимают Сталина, в своём большинстве, склонны воспринимать его личность как случайное историческое порождение, как сугубо индивидуального носителя зла, никак не связанного с той социально-культурной почвой, на которой это зло произросло и проявилось. Но мог ли Сталин явиться сам по себе на вершине власти? Случайный ли он человек в российской истории? Правы ли те люди, которые пытаются масштабное изничтожение народа возложить на одну личность? Может ли здоровое общество запросто списывать на одного человека миллионы и миллионы жизней? Снимая с себя, как народа, ответственность за печальные события не столь далёкого времени, не способствуем ли мы возвращению большевизма как принципа человеческого жизнеустройства и сталинизма, как наихудшего его варианта?
Сталин мог ошибаться, выдавая желаемое за действительное, причисляя себя к русским, но ведь и сами русские считали и до сих пор считают грузина Иосифа Виссарионовича Джугашвили самым что ни на есть русским человеком. Иначе говоря, Сталин свой для русских. Тем самым они признают, что не грузинская нация явила на свет советского вождя, а именно русский народ. Кровь не имеет существенного значения в определении национальности. Первостепенную роль играет то, насколько человеку удаётся передавать дух нации. Грузин по крови, Сталин оказался в большей степени русским человеком по национальному духу, чем кто-либо из самих русских.
Говорят, что горе тому, кто посягнёт на святая святых массовых иллюзий. Мы решили рискнуть. И заявляем, что Сталин неотделим от истории русского народа, что он - квинтэссенция русского национального характера. И пусть кому-то это покажется странным, но в грузине Джугашвили сосредоточились черты типичного русского человека. И не где-то на стороне, а именно в психологии русского народа следует искать объяснение феномена сталинщины. Безусловно, надо принимать во внимание и «патриотическое сталинское образование» и тщательно взращённый на государственной почве сталинизм, ставший фактически национальной общегосударственной религией послушания и поклонения кумиру. Но мы вправе задать вопросы: «А где же был великий народ? Почему он позволил сделать из себя инструмент зла и насилия? Что же только один злодей с кучкой его приспешников во всём виноваты?» Обвинения Сталину не могут быть вынесены безотносительно к тому народу, который его поддерживал и который он представлял. И мы не можем полностью согласиться с премьером Владимиром Путиным, который, по-видимому, из соображений щадящего отношения к самосознанию русских, по случаю 70-летия расстрела 22 тысяч польских граждан заявил, что «это чудовищное преступление совершил не русский народ». Трудно себе представить, чтобы нечто подобное произошло в другой стране, при другом народе. Ведь всё, что решалось советскими вождями, то и одобрялось народом. И, более того, Сталин не столько направлял события, сколько следовал за ними. Можно сказать, что Сталин – это Ты, Он, Я. Сталин – это все мы. Другое дело, что вождь сумел добиться жёсткого контроля над ситуацией. Но опять же, не без активного участия народных масс. И нельзя сказать, что люди не знали, что творится в их стране. Принимаемые государством меры секретности также находили в народе полное оправдание и понимание. Русские доверили себя вождю как гардероб, вещами которого он мог распоряжаться, как ему заблагорассудится. От ненужных вещей он избавлялся «без страха и упрёка». Народ не захотел или не нашёл в себе достаточных сил противостоять негативным общественным и государственным структурам. Продолжая стыдливо умалчивать об этом, мы не заручимся нравственной ясностью, застрявшей между правдой и кривдой. А без нравственной ясности нельзя бороться с гнилью, разъедающей наше общество, нельзя отбросить фантомы прошлого, за которыми прячутся цинизм и бесстыдная ложь. «Идол Сталина, - писал Г. Померанц, - созданный в умах его поклонников, увековечивает могущество тени, вокруг которой собираются мелкие тени зла и пляшут на своём шабаше». Сталин – это коммунистический символ, рождённый в недрах национального сознания.
Не претендуя на универсальность исследования и исчерпывающее раскрытие темы, попытаемся дать хотя бы ориентировочные ответы на поставленные вопросы. Базовым материалом для анализа конкретной ситуации нам будут служить, прежде всего, труды выдающихся отечественных и зарубежных мыслителей, научные открытия социальной и этнической психологии. Обещаем руководствоваться принципом игры с открытыми картами, но, игнорируя, вместе с тем, откровенные политические предвзятости и спекуляции, от каких бы авторитетов они ни исходили. Мы хорошо понимаем, что базовые социальные представления могут быть и очень часто бывают прямо противоположными, ущемляющими одна другую. Поэтому не питаем иллюзий на достижение тотального согласия. Мы исходим изначально из той точки зрения, что сталинская социально-политическая модель является губительной как для России, так и для любого цивилизованного общества. И именно эту точку зрения мы оставляем за скобками спора. Главная наша задача, при нахождении согласия с теми, кто это мнение с нами разделяет, попытаться показать, почему сталинский путь воспринимается положительно при наличии явных признаков его негативности, если не сказать точнее - преступности. Подчеркнём, что главным предметом исследования является не Сталин и не сталинщина сами по себе, а отношение к этим феноменам широких народных масс, то качество общественной материи, с которой Сталин представляет однородное единство. Если бы этой однородности не существовало, сталинская система не имела бы никакой возможности продержаться. То самодурство и азиатство, процветавшие в традиционных отношениях внутри российского общества на протяжении столетий, в лице Сталина нашли естественное выражение. Личные преступления вождя не снимают исторической ответственности за массовый террор с тех, кого он возглавлял долгие годы. История – это и отчёт, и экзамен совести всего народа.
Сталинизм – не чужеродное явление, не тунгусский снаряд, выпущенный пушкой из каких-то «ихних» герцогств. Его природа таится не в случайных, неблагоприятно сложившихся обстоятельствах нашей жизни и не в занесённых неведомыми ветрами иноземных семенах. Сталинизм своим происхождением обязан собственной, веками существовавшей в России социально-культурной почве. Он находится в неразрывном единстве и тождестве с исторической Россией. Человек является пленником своей культуры, своих знаний. Он заточён в них, обременён ими. И сталинщина – это культура, взращённая на конкретном национальном материале. Никто её из космических просторов, ни с пеплом заморских вулканов не заносил, не задувал.
Требуется сильный импульс, чтобы народ мог перейти в иное состояние, вырваться за пределы своей ментальной оболочки и осознать свою роль в результатах исторического развития. Моментом это не совершается. Культура въедлива и живуча. Национальное сознание обывателя, а русский человек – не исключение, представляет собой мутное варево взаимодополняющих мифов и всякого рода интеллектуальных химер. Избавиться от него крайне трудно. Есть русские нравы, есть русская психология, русские почвенные идеи, русская история, русская археология, русская литература, слава которой признана всем миром. Есть, наконец, коллективная память, отрефлексированная опытом совместной жизни многих поколений. В структуре этой памяти сохраняются общие ценности, паттерны, стереотипы, автоматизированные образы поведения. Память диктует поведенческую политику. Устойчивыми образами памяти можно манипулировать, сокращая тем самым плюралистическую полноту восприятия прошлого, а, следовательно, настоящего и будущего. Всё это надо нам учитывать, если хотим получить достоверные ответы на поставленные вопросы.
В XX веке для изучения национально-психологических явлений на Западе стал широко использоваться так называемый метод естественного эксперимента в этнопсихологии. Этот метод позволяет устанавливать часто наблюдаемое несоответствие между предполагаемыми и действительными действиями этнических сообществ по отношению к другим людским группам и этносам («парадокс Ла Пьера»). В нашем исследовании особенностей русского этноса мы неоднократно обращаемся к описанию наблюдений за поведением, действиями и поступками людей, которые являются естественной реакцией на ситуации так или иначе связанные с межнациональными отношениями. Когда мы говорим о русских, то имеем в виду определённую «этническую личность», которая «обособилась» как по результатам своей жизнедеятельности, так и из особенностей взаимоотношений с окружающим миром, прежде всего из взаимоотношений с другими «этническими личностями» («западноевропейской», «азиатской», арабской, еврейской и другими).
Одним из критериев наших рассуждений может служить принцип психологической достоверности. Следование этому принципу даёт любому из оппонентов право свободно нас критиковать, так же, как за нами сохраняет, в свою очередь, право отстаивать нашу позицию.
Поэты любят называть Россию «неразгаданною сказкой». И сама она, эта сплошная, бесконечная сказка, громоздится на всякого рода мифах и утопиях. Большая сказка рождает маленькие сказки. Русские всегда были чрезвычайно расположены к мифотворчеству. А всякое излишество, как известно, оборачивается болезненным отклонением от нормального течения жизни. Замечено, что «урожайность» мифов резко возрастает в периоды неожиданной ломки сложившихся устоев жизни, когда прежние ориентиры бракуются, новые ещё оказываются не выработанными, а образовавшийся вакуум заполняется скороспелыми фантазиями или обновлённым подручным материалом. «Неутрясённый народ», по меткому выражению Давида Самойлова с удивительной легковерностью хватается за миф, как за соломинку утопающий. Причём, чем нелепей, чем фантастичней миф, тем легче он прорастает и укореняется на народной почве. Такой миф может быть очень действенным, может заключать в себе взрывчатую динамическую энергию и двигать массами, которые мало увлечены научной истиной и проявляют равнодушие, а то и агрессию к не устраивающей их правде. В примитивном, дичающем обществе, желающем жить в стаде, тотальная мифология подменяет собой действительность, а действительность, наоборот, уже начинает восприниматься как негодный миф. Мифы, в свою очередь, разжигают коллективную истерию, жертвой которой становятся целые народы.
Миф о великом и мудром вожде – прежде всего чудесная сказка, соблазнительная легенда об утраченном золотом веке, который и сам является скороспелым мифом, сочинённым по горячим следам совершившегося крушения («Как счастливо мы жили, как искренно любили, как верили в себя»). Опасность этой легенды заключается в том, что, по логике её существования, она, во что бы то ни стало, должна быть возвращена и утверждена в реальной действительности. «Сивка-бурка, вещий каурка, встань передо мной, как лист перед травой!» Миф становится фальшивым «краеугольным камнем», на котором, как на платформе, строится вавилонская башня всего сталинского величия. Такие башни, конечно, рано или поздно рушатся, но при их крушении под глыбами обломков оказываются миллионы людей. Потому так предостерегающе звучат сегодня строки одного из самых народных российских поэтов:
А вы, что ныне норовите
Вернуть былую благодать,
Так вы уж Сталина зовите –
Он богом был,
Он может встать.
В основе чувства, вызвавшего к жизни эти строки, лежит осознание той очевидности, что главной причиной всех наших бед при Сталине была Система, порождённая не им одним и горсткой его жестоких и трусливых клевретов. Что бы они могли сделать, не располагая массовой поддержкой населения, не ощущая гармонического единства с настроением народа? Фактически, как говорил Андрей Платонов, «народ всем отцам отец». И когда русские называют Сталина своим отцом, они тем самым признаются в том, что он – их порождение. Русский народ и сам себе приходится отцом, и вождь также роль отца исполняет. Перефразируя поэта, можно сказать, что Сталин и народ – близнецы братья. Получается, что отказаться от Сталина – это всё равно, что отказаться от самого себя, от своего брата, от своего отца.
Продолжение следует
Комментариев нет:
Отправить комментарий