Без ошейника шея мерзнет

Арлен Блюм

12.04.2011

О реакции на программу «десталинизации», предложенную президентским Советом по правам человека

Рабочие, крестьяне и крестьянки,
Все как один мы, господи прости,
Всё перетряхиваем останки,
Как будто больше нечего трясти.

Недавно сначала на сайте «Мемориала», а затем в «Российской газете» были  опубликованы кардинальные предложения о так называемой десталинизации — учреждении общенациональной программы «Об увековечивании памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», разработанной рабочей группой по исторической памяти Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека во главе с Михаилом Федотовым.

Они вызвали, как и следовало ожидать, разноречивые, полярные, в сущности, оценки. Некоторые звучат крайне пессимистически. Например, известный журналист, а теперь декан факультета телевидения МГУ Виталий Третьяков заявил: «Никакому Михаилу Федотову или даже 125 Михаилам Федотовым не под силу изменить сознание общества».

Резко против самой идеи десталинизации выступили, конечно, коммунисты. По словам первого зампреда ЦК КПРФ, вице-спикера Госдумы Ивана Мельникова, «люди, сочинившие этот план, — вульгарные антисоветчики и прагматичные провокаторы».


Попытки развенчания «вождя всех народов» на протяжении более полувека предпринимаются не впервые, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архивах Главлита цензурные документы, с которыми мы и решили познакомить читателей.

Четверостишием, помещенным в качестве эпиграфа к этим заметкам, заканчивается стихотворение, предполагавшееся к публикации в апрельском номере журнала «Нева» за 1963 год. Автор его — поэт, участник Отечественной войны c первых ее дней, — на Новодевичьем кладбище. На его надгробии высечены слова: «Здесь похоронен поэт-солдат Василий Лаврентьевич Кулёмин».

Курировавший в то время «Неву» цензор обратил внимание на ряд произведений, публикацию которых он счел «…нецелесообразной, так как содержание их не отвечает требованиям ЦК КПСС, изложенным в выступлениях и докладах Н.С. Хрущева на встречах с руководителями партии и правительства». Среди них стихотворение Кулёмина, признанное «идеологически невыдержанным и политически вредным». Прежде всего обиделся цензор за товарища Сталина: «В стихотворении В. Кулёмина под видом борьбы с последствиями культа личности автор по существу клевещет на нашу советскую действительность», приводя в доказательство помимо приведенного еще одно четверостишие:

Средь прочих мы не пробивались боком.
В то утро Сталин жизни сдал ключи.
Давно привыкший слыть превыше бога,
Он вдруг предстал с анализом мочи.

Поэт имел в виду, конечно, бюллетени о болезни Сталина, публиковавшиеся в газетах в первых числах марта 1953 года, что произвело на современников шокирующее впечатление: оказывается, и «божество» смертно, и даже может испытывать физические мучения.

Напомню, что этот цензурный инцидент случился под самый занавес недолгой выморочно-насморочной «оттепели», когда до «второго октябрьского переворота», как называли свержение Хрущева в октябре 1964 года, оставалось полтора года. После развенчания «культа личности» на XX и XXII съездах партии, казалось бы, табу с темы репрессий и тайн ГУЛАГа было снято. Но буквально на один-два года: в 1962-м опубликована повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», появился ряд лагерных мемуаров, «Литературная газета» смогла напечатать нашумевшее стихотворение Евгения Евтушенко «Наследники Сталина». Но эти же наследники, приставленные к наблюдению за печатью, через год уже не могли толком понять, откуда ветер дует. А ветер, по наблюдению Гоголя («Шинель»), «по петербургскому обычаю дул сразу со всех сторон…» Цензоры были в смятении…

На рубеже 50—60-х годов они, хотя и робко, попробовали было предпринять попытки десталинизации. Так, например, в архивах Ленгорлита удалось обнаружить донесение о контрольной проверке экспозиции советского периода в Музее Суворова. Цензоры обратили внимание на материалы, связанные с именем Сталина: «На экспозиции представлена масса листовок периода Великой Отечественной войны, экспонаты — подлинники: кусок обгоревше¬го картона с текстом клятвы офицеров у могилы А.В. Суворова и т.п. — с подчеркнутыми красным карандашом местами, посвященными Сталину». «В экспозиции, посвященной Первой русской революции, помещена картина Серова «Ленин провозглашает советскую власть», в которой фигурирует Сталин». (Резолюция начальника Леноблгорлита: «Предложено экспозиции переделать — эти экспонаты снять».)

Такая кампания, впрочем, длилась недолго. Доводы идеологических контролеров были стандартны: «Сколько можно? Партия сама осудила культ личности на ХХ съезде КПСС, и хватит…» В конце 1964 года полному разгрому подвергся популярный сборник «Поэзия-1964» — за «мрачную тональность» и «наце¬ленность на лагерную тему». Говоря об отсутствии в сборнике оптимистических стихотворений, посвященных героической современности, цензор акцентирует внимание своего начальства на таком «моменте»: «Зато многие авторы пишут с явным удовольствием, с «творческим подъемом», когда обращаются к теме репрессий и жертв, связанных с культом личности. Бросается в глаза обилие таких материалов — о Елене Владимировой (стр. 47—49), о Николае Олейникове (стр. 154—160), о Борисе Корнилове (стр. 96—98) в связи с реабилитацией репрессированных лиц. <...> На мой взгляд, согласиться с таким тенденциозным подбором материала нельзя. Считаю, что сборник нуждается в серьезной доработке. Прошу дать указание на возвращение его издательству».

Тема политических репрессий полностью погрузилась в российский «самиздат», что вызвало беспокойство в партийных и охранительных кругах. Тогдашний председатель КГБ и нынешний кумир чекистов Ю.В. Андропов в 1969 г. в специальной «Записке в ЦК КПСС» обратил внимание на то, что «…в последние годы среди интеллигенции и молодежи распространяются идеологически вредные материалы в виде сочинений по политическим, экономическим и философским вопросам, литературных произведений, коллективных писем в партийные, правительственные инстанции, в органы суда и прокуратуры, воспоминаний «жертв культа личности», именуемые их авторами и распространителями «внецензурной литературой», или «самиздатом». <…>. «Самиздат», как правило, распространяется путем передачи из рук в руки рукописных, отпечатанных на пишущих машинках, размноженных фотоспособом или на ротационных аппаратах документов…Учитывая, что распространение политически вредной литературы наносит ущерб воспитанию советских граждан, особенно интеллигенции и молодежи, органы госбезопасности принимают меры, направленные на пресечение влияния «внецензурных» произведений на советских людей».

В 1969—1971 годах была снята шестисерийная киноэпопея «Освобождение», в которой впервые после долгого перерыва появился генералиссимус, что вызывало во многих кинотеатрах бурю восторга у значительной части соскучившихся по нему зрителей, которые приветствовали экранного вождя аплодисментами, вставая с мест.

Процесс десталинизации был искусственно прерван на много лет…

Предложения президентского Совета по правам человека вызывают, конечно же, сочувствие. Многое зависит от серьезности и последовательности действий нынешнего руководства. С другой стороны, настроения нашего «электората» не обещают сколько-нибудь быстрого успеха. По данным социологических исследований, приблизительно четверть его относится к этой проблеме равнодушно, процентов двадцать, безусловно, осуждают преступные действия сталинского режима, но более половины (!) готовы хоть сейчас вернуться в него.

Без ошейника шея мерзнет…

Ссылка: Без ошейника шея мерзнет - Новая газета