Дело артековцев

Виталий Словецкий
14 августа 2011 года

Среди громких судебных процессов 1930-х годов в нашей истории мог оказаться ещё один

«Подлые злодеи» в витрине детства

Это дело усиленно раскручивалось органами госбезопасности Советского Союза. Но затем, по причине, так и оставшейся в тайне, вдруг развалилось.

В 1937 году была «раскрыта» преступная группа, действовавшую во всесоюзном детском лагере «Артек», расположенном в Автономной Крымской Советской Социалистической Республике. Возглавлял антисоветскую группировку, как следует из сохранившейся докладной записки, заместитель директора лагеря по воспитательной работе Борис Овчуков. В шайку «подлых злодеев и контрреволюционеров» входили и другие руководители и вожатые «Артека». Все они, около 50 человек, были арестованы сотрудниками НКВД и помещены в тюрьмы, где умелые следователи принялись выбивать из них признания в страшных и омерзительных преступлениях.



К тому времени, созданный в 1925 году детский лагерь, уже приобрёл черты международного, стал витриной «счастливого детства в Стране Советов». В изданной в те годы книге «Артек» говорилось: «Ярким примером заботы партии о детях является организация... в одном из лучших уголков страны на Южном берегу Крыма всесоюзного пионерского лагеря «Артек»... За время существования лагеря в нём побывало более 30000 пионеров и школьников всех национальностей нашей страны. Наряду с ними были и дети трудящихся зарубежных стран: гамбургских рабочих, пролетариев Англии, Италии, Болгарии, Эстонии, республиканской Испании, негритянские и аргентинские пионеры».

Факт превращения лагеря в международный, среди прочих, сыграл злую шутку с его сотрудниками.

«Снабжали фотографиями и сведениями...»

В документе озаглавленном «Докладная записка о вражеской работе в пионерском лагере «Артек», подписанном неким Петром Ивановым, перечисляются грехи сотрудников лагеря (здесь и далее при цитировании стилистика, орфография и пунктуация оригинала сохранены): «Разоблачены: вожатый Балашов, член Ленинградской троцкистской организации, Горшков - контрреволюционный агитатор, кроме этого вор-аферист, пытавшийся несколько раз перейти границы по поддельным документам, Чередниченко - бывший зав. морским транспортом, привлекается за разглашение тайны Черноморского флота, Кондаков - старший вожатый Верхнего лагеря, морально разложившийся тип, неоднократно делал попытки изнасиловать приезжающих в лагерь пионерок, Кротов - старший вожатый лагеря Суук-Су, морально разложившийся человек...»

В докладной записке подчеркивалось, что враги народа засели не только в руководстве лагеря. Среди рядовых работников также пруд-пруди антисоветчиков и «морально разложившихся»: «... кулаки, антисоветские люди, пьяницы, хулиганы, бывшие белогвардейцы, служители культа, сектанты, бывшие полицейские... Всего нами выявлено 112 человек».

- С позиций сегодняшнего дня обвинения выглядят смехотворно, - говорит краевед из Симферополя, исследователь истории «Артека» Михаил Регун. - Ну какие тайны Черноморского флота мог разгласить Чередниченко, катавший пионеров по артековской бухте? Обвинения вожатого Кондакова в неоднократных попытках изнасилования пионерок также не выдерживают критики. Крепкие, выходит, пионерки приезжали в лагерь, если каждый раз умудрялись отбиваться от посягательств вожатого. Ведь если бы факт надругательства имел место - о нём наверняка было бы сказано отдельно. Причем, в «Докладной записке...» не приводится ни одного конкретного обвинения в адрес «шпионов, пьяниц и развратников», всё изложено общими фразами.

В пункте докладной записки, озаглавленном «Какую оголтелую и вражескую работу проводила эта группа в «Артеке», сказано: «Политическое воспитание пионеров в лагере категорически воспрещалось. Было дано указание не рассказывать детям автобиографии руководителей партии». Как свидетельствуют исторические хроники лагеря, в те годы политвоспитание проводилось в «Артеке» регулярно.

Но самые страшные обвинения излагались дальше. В 1930-е годы, как было сказано выше, лагерь фактически стал международным. Здесь не только отдыхали ребятишки из других стран, но нередко бывали иностранные делегации. По утверждению автора доклада, Борис Овчуков и компания воспользовались и этой ситуацией: «Пионер-лагерь «Артек» часто посещали иностранные туристы. Овчуков, старший пионервожатый Ольховский и компания снабжали их фотографиями и сведениями об «Артеке», а в 1936 году лагерь посетил латвийский шпион - полковник и начальник штаба контр-разведки, сейчас шеф скаутов... Овчуков и Ольховский лично приняли его, ознакомили с порядками и территорией «Артека», потом на катере показали ему приграничную полосу, снабдили фотоматериалами и любезно проводили».

- Что и говорить, сведения о детском лагере были чрезвычайно важны для шпионов, а уж за фотографии его территории любая разведка отдала бы что угодно! - иронизирует Михаил Регун. - А тот факт, что руководство лагеря гостеприимно встретило руководителя зарубежной детской организации и постаралось не ударить в грязь лицом - и вовсе государственная измена!

Но и на этом список прегрешений антисоветчиков не исчерпывался. Оказывается, они пытались извести прибывавших на отдых пионеров: «Были случаи, когда детей, под предлогом похода, уводили на всю ночь на Аю-Даг и возвращали их простуженными». В докладе утверждалось, что в лагере процветало повальное пьянство: «...пьянки вошли в систему, пили в Москве и в Ялте, пили в Масандре, в ресторане «Ореанда», в винных подвалах, устраивали систематические попойки на квартирах. Пили за счет «Артека», пили в складчину... На этих пьянках клеветали на партию и ее руководителей».

Тайна

- После ареста моего деда, его семью сразу сняли с довольствия, - рассказывает внук Льва Ольховского. - Они не получали ни копейки, ходили голодные. Почти все знакомые отвернулись от них. Деда посадили в симферопольскую тюрьму. Камера была переполнена, там сидели все масандровские виноделы. Ежедневно деда вызывали на допросы, которые длились по пятнадцать часов. Признание из него выбивали жестоко. Однажды, когда следователь ударил его по лицу, дед не выдержал, схватил табурет и замахнулся на него: «Убью!» Когда дед возвращался после допросов в камеру, у него из-под ногтей капала кровь... Однажды в тюрьме появился новый следователь Воробьев. На первом же допросе он запер камеру на ключ, достал холодную яичницу и принялся кормить заключенного. Выяснилось, что когда-то следователь в качестве гостя был в лагере и дед проводил ему экскурсию. Следователь сказал: «Я не верю, что вы виновны!»

В семье Ольховских по сей день хранится носовой платок, который Лев Ольховский вышивал в тюрьме. Он использовал заточенный гвоздь вместо иголки, а нитки надергал из носков сокамерников. На платочке он вышил кусочек моря, Медвежью гору и силуэты жены и дочери. Хранится в семье и старая книга, где на обложке красуется фотография Молотова на артековской пионерской линейке. Рядом стояли Овчуков и Ольховский. На месте Ольховского нарисовали столб, а Овчукову подрисовали косички.

Лев Ольховский и Борис Овчуков пробыли в тюрьме два года (некоторых арестованных выпустили раньше). Но «дело артековцев« отчего-то не прогремело. Почему его решили закрыть?

В семье Ольховских предполагают, что произошло это благодаря обращению супруги старшего вожатого к жене Молотова Полине Жемчужной. Последняя якобы передала просьбу мужу. На следующий день в тюрьму пришла срочная телеграмма: «В виновность Овчукова и Ольховского не верю. Дело велено изъять из органов НКВД».

Согласно другой версии, дело было остановлено благодаря вмешательству первого секретаря ЦК ВЛКСМ Косарева. А в 1939 году сам Косарев был репрессирован и расстрелян.

Что стало истинной причиной прекращения дела, обещавшего огромный резонанс (еще бы: лучшие пионеры страны попадали в лапы к изменникам, пьяницам и развратникам!), доподлинно не известно!

После Великой Отечественной войны Бориса Овчукова назначили директором «Артека». Он звал назад и Льва Ольховского, но тот категорически отказался. Позднее Овчуков перебрался в Москву и возглавил Дом творчества писателей, а Ольховский работал директором Дома отдыха актеров «Руза».


Источник: artekovetc.ru

Ссылка: Дело артековцев - Свободная пресса