Фрагмент передачи радио "Эхо Москвы" Особое мнение
Понедельник, 28.02.2011
Гости: Леонид Млечин, журналист
Ведущие: Татьяна Фельгенгауэр
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тема десталинизации у нас сегодня опять на повестке дня.
Л.МЛЕЧИН: Она у нас на повестке дня всегда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже на повестке долгих лет она. Михаил Федотов сегодня выступил, рассказал про проект по десталинизации, который разрабатывает президентский совет по правам человека. Ну, в частности, этот проект предполагает изменение дат государственных праздников, иски в суды о признании недействительными решений о раскулачивании и создании троек НКВД. Что касается праздников, то тут Федотов, например, предлагает день милиции с 10 ноября перенести на 7 июня – в этот день в 1718 году Петр I учредил полицию в Петербурге. Или, например, 4 ноября предлагают сделать днем национального примирения и памяти жертв гражданской войны, а не днем народного единства.
Ну, уже КПРФ, конечно, отреагировала, говорят, что все это провокация, авантюризм и большей бессмыслицы в КПРФ не читали, в общем-то. Как считаете, вот это предложение – оно вообще имеет право на существование?
Л.МЛЕЧИН: Все, что там Михаил Александрович Федотов задумал в рамках этой программы – она называется более широко, чем десталинизация – оно все очень разумно и правильно. И то, что они тогда рассказывали в Свердловске президенту Медведеву, все это очень разумно. Беда состоит в том, что дело не только в механическом изменении дат или еще в чем-то. А в том, что десталинизация – это не только расчет с прошлым, это счет настоящему. То есть отказ от определенной политики. Ведь, сталинизм – это не только разговор о том, хорошо или плохо там Сталин делал, а о том, какие методы государственного управления годятся, а какие нет, какая государственная политика на пользу стране, а какая нет. Так вот от самой политики такого типа никто отказываться не хочет. Эта политика такого государственного принуждения и подавления – она же очень симпатична. В этом-то, ведь, все дело.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот то, о чем мы с вами буквально несколько минут назад говорили.
Л.МЛЕЧИН: Она нравится, она нравится. Но ужас состоит в том, что она нравится не только тем, кто подавляет, но и тем, кто является объектом подавления. Потому что это такая упрощенная модель жизни. Ты, ведь, снимаешь с себя ответственность всякую. Это здорово, это очень многим нравится.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я слушаю вас, и у меня возникает ощущение, что у нас страна садомазохистов.
Л.МЛЕЧИН: У нас страна с невероятно трагической историей и особенно в XX столетии. И думать о том, что вот эти травмы (некоторые из них были несовместимы с жизнью) прошли бесследно, невозможно. Мы просто не отдаем себе отчет. В масштабах ущерба, нанесенного нашему народу в результате революции и гражданской войны, и всего того, что последовало. Просто не отдаем себе в этом отчет. Мы все как общество тяжело больны, мы не желаем ни лечиться, ни выздоравливать, а хотим оставаться в таком состоянии. Некоторая вот эта болезненность нам даже симпатична. Есть люди, которые любят болеть. Вот, примерно такой же диагноз можно нам всем как обществу поставить. Это так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это очень грустно.
Л.МЛЕЧИН: Грустно – это самое мягкое слово, Танечка, вы нашли. Это печально.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще я бы сказала, что это безнадежно.
Л.МЛЕЧИН: Да. Потому что мы не хотим лечиться. Заболеть может всякий. Но посмотрите в зеркало. Поставить диагноз и за волосы себя вытаскивать. Не хотим. Потому что... Повторяю еще раз, как ни странно это звучит, но эта позиция такая: «Ну да, тебя лишили, как бы, прав, но с тебя и ответственность всякую сняли – не надо же беспокоиться об этом. Пусть кто-то за тебя решает и делает. Но это же проще. Мне только пайку мою дай и все».
Замечательно, я тут перечитывал дневники Игоря Дедкова, покойного литературного критика, одного из, может быть, из лучших знатоков русской литературы. У него чудесные дневники сформулированы для себя – я так даже не повторю хорошо, что мы, вот, любим кнут, нам это надо, чтобы нас давили. Потом иногда дешевый пряник, а потом опять кнутом. Он с горечью это писал, между прочим, в перестроечные годы, думая о судьбе России. Это, действительно, есть такое. Мы готовы подчиняться, пряничек чтобы не забывали дать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но пытаясь сломить ситуацию, тут что? Нужно начинать с себя? Или это тоже, опять же, бесполезно и безнадежно?
Л.МЛЕЧИН: Нет, это самое главное, я думаю, и считаю это самым важным самовоспитание, самопознание, конечно, изучение собственной истории и извлечение из нее выводов. Я думаю, это ключевой процесс, через который человек должен пройти. Но, опять-таки, это тяжелая работа. Обратите внимание, люди с легкостью судят о том, о чем не имеют ни малейшего понятия, в частности, об истории отечественной. Я был потрясен, когда участвуя в одной программе, столкнулся с тем, что огромное число телевизионных зрителей поддержало или сочло возможным поддержать раскулачивание и коллективизацию, что было уничтожением русской деревни и русского крестьянина. И сочли возможным сейчас, там, через 70, сколько там лет, 80 поддержать это. То есть люди не отдают себе отчета в том, что речь шла об уничтожении миллионов людей, об уничтожении русского народа и всего прочего.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Учились плохо в школе, наверное.
Л.МЛЕЧИН: Дело не в том, что плохо учились. Отбито желание вникать, изучать, ощущать чужую боль и каким-то образом что-то для себя извлекать. Чужая боль вообще не ощущается. Еще своя туда-сюда, а чужая – точно нет.
Ссылка: Особое мнение - Эхо Москвы
Понедельник, 28.02.2011
Гости: Леонид Млечин, журналист
Ведущие: Татьяна Фельгенгауэр
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тема десталинизации у нас сегодня опять на повестке дня.
Л.МЛЕЧИН: Она у нас на повестке дня всегда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже на повестке долгих лет она. Михаил Федотов сегодня выступил, рассказал про проект по десталинизации, который разрабатывает президентский совет по правам человека. Ну, в частности, этот проект предполагает изменение дат государственных праздников, иски в суды о признании недействительными решений о раскулачивании и создании троек НКВД. Что касается праздников, то тут Федотов, например, предлагает день милиции с 10 ноября перенести на 7 июня – в этот день в 1718 году Петр I учредил полицию в Петербурге. Или, например, 4 ноября предлагают сделать днем национального примирения и памяти жертв гражданской войны, а не днем народного единства.
Ну, уже КПРФ, конечно, отреагировала, говорят, что все это провокация, авантюризм и большей бессмыслицы в КПРФ не читали, в общем-то. Как считаете, вот это предложение – оно вообще имеет право на существование?
Л.МЛЕЧИН: Все, что там Михаил Александрович Федотов задумал в рамках этой программы – она называется более широко, чем десталинизация – оно все очень разумно и правильно. И то, что они тогда рассказывали в Свердловске президенту Медведеву, все это очень разумно. Беда состоит в том, что дело не только в механическом изменении дат или еще в чем-то. А в том, что десталинизация – это не только расчет с прошлым, это счет настоящему. То есть отказ от определенной политики. Ведь, сталинизм – это не только разговор о том, хорошо или плохо там Сталин делал, а о том, какие методы государственного управления годятся, а какие нет, какая государственная политика на пользу стране, а какая нет. Так вот от самой политики такого типа никто отказываться не хочет. Эта политика такого государственного принуждения и подавления – она же очень симпатична. В этом-то, ведь, все дело.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну вот то, о чем мы с вами буквально несколько минут назад говорили.
Л.МЛЕЧИН: Она нравится, она нравится. Но ужас состоит в том, что она нравится не только тем, кто подавляет, но и тем, кто является объектом подавления. Потому что это такая упрощенная модель жизни. Ты, ведь, снимаешь с себя ответственность всякую. Это здорово, это очень многим нравится.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я слушаю вас, и у меня возникает ощущение, что у нас страна садомазохистов.
Л.МЛЕЧИН: У нас страна с невероятно трагической историей и особенно в XX столетии. И думать о том, что вот эти травмы (некоторые из них были несовместимы с жизнью) прошли бесследно, невозможно. Мы просто не отдаем себе отчет. В масштабах ущерба, нанесенного нашему народу в результате революции и гражданской войны, и всего того, что последовало. Просто не отдаем себе в этом отчет. Мы все как общество тяжело больны, мы не желаем ни лечиться, ни выздоравливать, а хотим оставаться в таком состоянии. Некоторая вот эта болезненность нам даже симпатична. Есть люди, которые любят болеть. Вот, примерно такой же диагноз можно нам всем как обществу поставить. Это так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это очень грустно.
Л.МЛЕЧИН: Грустно – это самое мягкое слово, Танечка, вы нашли. Это печально.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Еще я бы сказала, что это безнадежно.
Л.МЛЕЧИН: Да. Потому что мы не хотим лечиться. Заболеть может всякий. Но посмотрите в зеркало. Поставить диагноз и за волосы себя вытаскивать. Не хотим. Потому что... Повторяю еще раз, как ни странно это звучит, но эта позиция такая: «Ну да, тебя лишили, как бы, прав, но с тебя и ответственность всякую сняли – не надо же беспокоиться об этом. Пусть кто-то за тебя решает и делает. Но это же проще. Мне только пайку мою дай и все».
Замечательно, я тут перечитывал дневники Игоря Дедкова, покойного литературного критика, одного из, может быть, из лучших знатоков русской литературы. У него чудесные дневники сформулированы для себя – я так даже не повторю хорошо, что мы, вот, любим кнут, нам это надо, чтобы нас давили. Потом иногда дешевый пряник, а потом опять кнутом. Он с горечью это писал, между прочим, в перестроечные годы, думая о судьбе России. Это, действительно, есть такое. Мы готовы подчиняться, пряничек чтобы не забывали дать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но пытаясь сломить ситуацию, тут что? Нужно начинать с себя? Или это тоже, опять же, бесполезно и безнадежно?
Л.МЛЕЧИН: Нет, это самое главное, я думаю, и считаю это самым важным самовоспитание, самопознание, конечно, изучение собственной истории и извлечение из нее выводов. Я думаю, это ключевой процесс, через который человек должен пройти. Но, опять-таки, это тяжелая работа. Обратите внимание, люди с легкостью судят о том, о чем не имеют ни малейшего понятия, в частности, об истории отечественной. Я был потрясен, когда участвуя в одной программе, столкнулся с тем, что огромное число телевизионных зрителей поддержало или сочло возможным поддержать раскулачивание и коллективизацию, что было уничтожением русской деревни и русского крестьянина. И сочли возможным сейчас, там, через 70, сколько там лет, 80 поддержать это. То есть люди не отдают себе отчета в том, что речь шла об уничтожении миллионов людей, об уничтожении русского народа и всего прочего.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Учились плохо в школе, наверное.
Л.МЛЕЧИН: Дело не в том, что плохо учились. Отбито желание вникать, изучать, ощущать чужую боль и каким-то образом что-то для себя извлекать. Чужая боль вообще не ощущается. Еще своя туда-сюда, а чужая – точно нет.
Ссылка: Особое мнение - Эхо Москвы
Комментариев нет:
Отправить комментарий