Ольга ЧУДИНА
30.03.2011
«Место встречи изменить нельзя», – говорят в клубе жертв политических репрессий и их семей «Достоинство», которым руководит Галина Ивановна Погудкина.
Много лет назад Комплексный центр социального обслуживания населения г. Твери стал для его участников вторым домом. Собираются они здесь с завидной периодичностью. Недавно отметили наступление весны. Как и положено в кругу друзей – за чашкой чая, с песнями и стихами. В этот день в гостях у клубовцев побывал лауреат престижных международных фестивалей и конкурсов вокальный ансамбль «Элегия» МДК «Химволокно». «Не часто под наши своды спускаются ангелы, – заметила после их выступления Ирина Мирзоева, заведующая культурнотворческим отделением Комплексного центра. – Тот энергетический заряд, который мы получили благодаря вам, станет залогом отличного настроения и крепости духа».
О крепости духа разговор особый. Ее, как и достоинства, участникам клуба не занимать. Пожалуй, эти бесценные человеческие качества и помогли выдержать суровые жизненные испытания.
Свеча памяти
О своем отце Августа Андреевна Ефимочкина знает немного. «Это был абсолютно непьющий, скромный и очень работящий человек. Семья имела земельные наделы, на которых папа с мамой трудились от зари от зари. Отец к тому же работал конюхом в сельской ветлечебнице. Однажды, как утверждали «очевидцы», он прилюдно нелицеприятно высказался о власти. Мол, вот у нас все отобрали, а крестьяне лучше жить так и не стали», – вспоминает Августа Андреевна. Отца арестовали 10 февраля 1938го, а через несколько дней расстреляли. Где покоится прах Андрея Федоровича, семье узнать не удалось.
После ареста им пришлось очень и очень нелегко. Брать на работу жену «врага народа» никто не решался, а дома пятеро по лавкам – мал, мала меньше, ослепшая мать Андрея Федоровича, да его лежачий отец… «С большим трудом моей маме вместе с другой бабушкой удалось устроиться на работу, они носили воду для бани. День за днем женщины с тяжеленной ношей в руках поднимались на крутую гору. Доля мамы была нелегкой, но всех детей она поставила на ноги, помогла получить высшее образование», – рассказывает Ефимочкина.
Со слезами вспоминает Августа Андреевна о своем старшем брате Николае, маминой опоре. После седьмого класса подросток уехал учиться в Ленинград. Когда началась война, добровольцем ушел на фронт. Стараясь уберечь 16летнего парнишку от пуль, военные начальники вернули его обратно. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Николай умер в осажденном врагами городе от голода. «Мама долго и тщетно пыталась найти место его захоронения, – вздыхает Августа Андреевна. – В начале 70х вместе с мужем мы были на Пискаревском кладбище. Нам показали общий холм, где хоронили блокадников».
Получив педагогическое образование, Августа Ефимочкина 12 лет жила на Дальнем Востоке, куда уехала по распределению вместе с мужем. Потом вернулась в родные края. В областной столице она работала сначала рядовым учителем, затем директором 3-й школы. Позже ее перевели на новостройку, в школу №29, которой она руководила до ухода на заслуженный отдых. «В целом моя жизнь прошла нормально, – говорит Августа Андреевна. – Однако чувство страха и неполноценности прошлого долго не покидало меня. Боялась в детстве, когда принимали в пионеры: а вдруг не возьмут? Потом опасалась, что не примут в комсомол…»
Каждый год она приезжает в Медное, где похоронены жертвы политических репрессий. Молча кладет цветы к подножию мемориала и зажигает свечу. В память об отце, оставшемся в ее памяти вечно молодым.
Украденное детство
У Анны Михайловны Арефьевой (в девичестве Ионовой) своя невеселая история. А начиналась она так. В 1923 году, вернувшись из армии, Михаил Ионов женился на сельской красавице Екатерине и перешел жить к тестю. Позже в качестве награды за исправную службу он получил от государства лес для постройки собственного дома и с головой ушел в работу. В 24-м в семье родился первенец Виктор, через четыре года еще один сын – Борис. В 29-м на свет появилась долгожданная дочка Аннушка. А через год в дом постучала беда – отца забрали в НКВД.
К тому времени в их роду произошло еще одно драматическое событие. Дотла сгорел дом деда – подожгли недоброжелатели. Они с бабушкой чудом остались живы. Переехали к зятю. А тут арест – забрали Михаила. Причиной стала чайная, принадлежавшая вовсе не ему, а тестю. «Мишка такой же кулак, как и его родич», – говорили завистники. Отца посадили в тюрьму, мамины глаза опухли от слез. Женское сердце – не камень, и однажды бабушка не выдержала. «Знаешь Матвей, твой зять пострадал из-за тебя, иди и выручай его», – сказала она мужу. Михаила выпустили на свободу, а дедушку угнали в Сибирь. «На нервной почве у него началась катаракта, – рассказывает Арефьева. – Как он умер, доподлинно мы не знаем. Говорят, где-то на этапе, когда не было сил двигаться дальше, конвоиры закололи его штыком».
Сколько папа просидел за решеткой, она не помнит. Однако за это время семью успели обобрать до нитки. Забрали жеребенка, подаренного бабушкой по линии отца, теленка, которого привела бабушка по линии мамы, отняли и недостроенный дом. «Не погнушались буквально ничем», – рассказывает Анна Михайловна. Папа умер, когда ей было четыре года. Оставшись с тремя детьми на руках, мама была вынуждена устроиться на завод им. 1 Мая, выбрав тяжелую мужскую работу – там больше платили. Когда началась война, Екатерину Матвеевну забрали рыть окопы. Пожалуй, это и было последней каплей, домой мама вернулась тяжело больной. Туберкулез позвоночника на девять лет приковал ее к постели. Она ушла из жизни, так и не успев в полной мере ощутить себя счастливой. Под Ржевом погиб старший брат Виктор, в 50-х трагически оборвалась жизнь Бориса. «Мне выпала нелегкая юность, – говорит Анна Михайловна. – А детства и вовсе не было».
Тайга несчастья
Жизнь Людмилы Ивановны Паращенко тоже полна драматических событий. Ее отца Ивана Павловича энкэвэдешники расстреляли в 1942-м, когда ей было всего три года. Причину ареста установить не удалось. «Папа работал грузчиком в магазине, – рассказывает она, – был безобидным человеком. При обыске у нас дома ничего не нашли, это отражено в документах». Мама, Анна Матвеевна, рассказывала, как однажды ночью, уже после ареста, в их квартиру пришли люди в форме НКВД. Объяснение было коротким, словно выстрел. «Ваш муж – изменник Родины, – сказали они. – Собирайтесь, вечером будет подан состав, вы должны уехать». Впереди маму с двумя детьми, старшему из которых в ту пору было четыре года, ждала тайга да холодные бараки. Готовясь в дальний путь, Анна Матвеевна в отчаянии металась по дому. Вещи в мешки торопливо бросал «сердобольный» милиционер, впоследствии он и обосновался в их квартире на улице Софьи Перовской. Когда в Сибири тиф начал косить переселенцев, Людмилу спасла ее старшая сестра Тамара. Она увезла девочку в Калинин. «До сих пор помню тайгу, – рассказывает Паращенко, – помню, как взрослые уходили на заготовку леса, многие из них пропали…»
Вернувшись на малую родину, Анна Матвеевна устроилась на Силикатный завод, надо было поднимать детей. Через некоторое время обещали дать жилье. И вдруг новый удар: всех, у кого имелась печально знаменитая 58-я статья, высылали за так называемый 101-й километр. Маму выгнали с завода. Людмила Ивановна вспоминает, как они скрывались у тети, вздрагивая от каждого стука. Как приходили милиционеры – с проверкой документов. Анна Матвеевна в это время лежала под кроватью. Как потом, уже будучи за пределами родного города, бедняжка искала работу…«Господи, сколько же горя выпало на нашу долю. Не дай Бог кому пережить такое!» Где похоронен Иван Павлович, установить не удалось.
Ссылка: Разные истории – одна судьба - "Горожанин плюс. Тверь"
30.03.2011
«Место встречи изменить нельзя», – говорят в клубе жертв политических репрессий и их семей «Достоинство», которым руководит Галина Ивановна Погудкина.
О крепости духа разговор особый. Ее, как и достоинства, участникам клуба не занимать. Пожалуй, эти бесценные человеческие качества и помогли выдержать суровые жизненные испытания.
Свеча памяти
О своем отце Августа Андреевна Ефимочкина знает немного. «Это был абсолютно непьющий, скромный и очень работящий человек. Семья имела земельные наделы, на которых папа с мамой трудились от зари от зари. Отец к тому же работал конюхом в сельской ветлечебнице. Однажды, как утверждали «очевидцы», он прилюдно нелицеприятно высказался о власти. Мол, вот у нас все отобрали, а крестьяне лучше жить так и не стали», – вспоминает Августа Андреевна. Отца арестовали 10 февраля 1938го, а через несколько дней расстреляли. Где покоится прах Андрея Федоровича, семье узнать не удалось.
После ареста им пришлось очень и очень нелегко. Брать на работу жену «врага народа» никто не решался, а дома пятеро по лавкам – мал, мала меньше, ослепшая мать Андрея Федоровича, да его лежачий отец… «С большим трудом моей маме вместе с другой бабушкой удалось устроиться на работу, они носили воду для бани. День за днем женщины с тяжеленной ношей в руках поднимались на крутую гору. Доля мамы была нелегкой, но всех детей она поставила на ноги, помогла получить высшее образование», – рассказывает Ефимочкина.
Со слезами вспоминает Августа Андреевна о своем старшем брате Николае, маминой опоре. После седьмого класса подросток уехал учиться в Ленинград. Когда началась война, добровольцем ушел на фронт. Стараясь уберечь 16летнего парнишку от пуль, военные начальники вернули его обратно. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Николай умер в осажденном врагами городе от голода. «Мама долго и тщетно пыталась найти место его захоронения, – вздыхает Августа Андреевна. – В начале 70х вместе с мужем мы были на Пискаревском кладбище. Нам показали общий холм, где хоронили блокадников».
Получив педагогическое образование, Августа Ефимочкина 12 лет жила на Дальнем Востоке, куда уехала по распределению вместе с мужем. Потом вернулась в родные края. В областной столице она работала сначала рядовым учителем, затем директором 3-й школы. Позже ее перевели на новостройку, в школу №29, которой она руководила до ухода на заслуженный отдых. «В целом моя жизнь прошла нормально, – говорит Августа Андреевна. – Однако чувство страха и неполноценности прошлого долго не покидало меня. Боялась в детстве, когда принимали в пионеры: а вдруг не возьмут? Потом опасалась, что не примут в комсомол…»
Каждый год она приезжает в Медное, где похоронены жертвы политических репрессий. Молча кладет цветы к подножию мемориала и зажигает свечу. В память об отце, оставшемся в ее памяти вечно молодым.
Украденное детство
У Анны Михайловны Арефьевой (в девичестве Ионовой) своя невеселая история. А начиналась она так. В 1923 году, вернувшись из армии, Михаил Ионов женился на сельской красавице Екатерине и перешел жить к тестю. Позже в качестве награды за исправную службу он получил от государства лес для постройки собственного дома и с головой ушел в работу. В 24-м в семье родился первенец Виктор, через четыре года еще один сын – Борис. В 29-м на свет появилась долгожданная дочка Аннушка. А через год в дом постучала беда – отца забрали в НКВД.
К тому времени в их роду произошло еще одно драматическое событие. Дотла сгорел дом деда – подожгли недоброжелатели. Они с бабушкой чудом остались живы. Переехали к зятю. А тут арест – забрали Михаила. Причиной стала чайная, принадлежавшая вовсе не ему, а тестю. «Мишка такой же кулак, как и его родич», – говорили завистники. Отца посадили в тюрьму, мамины глаза опухли от слез. Женское сердце – не камень, и однажды бабушка не выдержала. «Знаешь Матвей, твой зять пострадал из-за тебя, иди и выручай его», – сказала она мужу. Михаила выпустили на свободу, а дедушку угнали в Сибирь. «На нервной почве у него началась катаракта, – рассказывает Арефьева. – Как он умер, доподлинно мы не знаем. Говорят, где-то на этапе, когда не было сил двигаться дальше, конвоиры закололи его штыком».
Сколько папа просидел за решеткой, она не помнит. Однако за это время семью успели обобрать до нитки. Забрали жеребенка, подаренного бабушкой по линии отца, теленка, которого привела бабушка по линии мамы, отняли и недостроенный дом. «Не погнушались буквально ничем», – рассказывает Анна Михайловна. Папа умер, когда ей было четыре года. Оставшись с тремя детьми на руках, мама была вынуждена устроиться на завод им. 1 Мая, выбрав тяжелую мужскую работу – там больше платили. Когда началась война, Екатерину Матвеевну забрали рыть окопы. Пожалуй, это и было последней каплей, домой мама вернулась тяжело больной. Туберкулез позвоночника на девять лет приковал ее к постели. Она ушла из жизни, так и не успев в полной мере ощутить себя счастливой. Под Ржевом погиб старший брат Виктор, в 50-х трагически оборвалась жизнь Бориса. «Мне выпала нелегкая юность, – говорит Анна Михайловна. – А детства и вовсе не было».
Тайга несчастья
Жизнь Людмилы Ивановны Паращенко тоже полна драматических событий. Ее отца Ивана Павловича энкэвэдешники расстреляли в 1942-м, когда ей было всего три года. Причину ареста установить не удалось. «Папа работал грузчиком в магазине, – рассказывает она, – был безобидным человеком. При обыске у нас дома ничего не нашли, это отражено в документах». Мама, Анна Матвеевна, рассказывала, как однажды ночью, уже после ареста, в их квартиру пришли люди в форме НКВД. Объяснение было коротким, словно выстрел. «Ваш муж – изменник Родины, – сказали они. – Собирайтесь, вечером будет подан состав, вы должны уехать». Впереди маму с двумя детьми, старшему из которых в ту пору было четыре года, ждала тайга да холодные бараки. Готовясь в дальний путь, Анна Матвеевна в отчаянии металась по дому. Вещи в мешки торопливо бросал «сердобольный» милиционер, впоследствии он и обосновался в их квартире на улице Софьи Перовской. Когда в Сибири тиф начал косить переселенцев, Людмилу спасла ее старшая сестра Тамара. Она увезла девочку в Калинин. «До сих пор помню тайгу, – рассказывает Паращенко, – помню, как взрослые уходили на заготовку леса, многие из них пропали…»
Вернувшись на малую родину, Анна Матвеевна устроилась на Силикатный завод, надо было поднимать детей. Через некоторое время обещали дать жилье. И вдруг новый удар: всех, у кого имелась печально знаменитая 58-я статья, высылали за так называемый 101-й километр. Маму выгнали с завода. Людмила Ивановна вспоминает, как они скрывались у тети, вздрагивая от каждого стука. Как приходили милиционеры – с проверкой документов. Анна Матвеевна в это время лежала под кроватью. Как потом, уже будучи за пределами родного города, бедняжка искала работу…«Господи, сколько же горя выпало на нашу долю. Не дай Бог кому пережить такое!» Где похоронен Иван Павлович, установить не удалось.
Ссылка: Разные истории – одна судьба - "Горожанин плюс. Тверь"
Комментариев нет:
Отправить комментарий