Опубликовано на сайте газеты "Красное Знамя" 17 августа 2014 года
Лучший в мире детский детектив был написан в ГУЛАГовских застенках.
 |
| На зоне его именовали «батя-романист». Фото сайта samlib.ru |
Для автора этого романа Роберта Александровича Штильмарка наша республика стала первым этапом в его многолетней ГУЛАГовской эпопее. Родился Штильмарк в 1909 году. В 1929-м закончил Высший литературно-художественный институт имени Брюсова. Журналист газеты «Известия», затем редактор в журналах «Иностранная литература» и «Молодая гвардия». В 1932 году опубликовал книгу очерков «Осушение моря»…
Участник войны. Ранение под Ленинградом повлекло его отзыв с фронта. Он преподаёт сначала в Ташкентском пехотном училище, затем в Москве, на Высших командных курсах РККА.
Казалось бы, всё в жизни удаётся: женитьба, рождение в 1931 году сына Феликса, будущего доктора биологических наук, историка, философа… Но в начале апреля 1945 года следует арест: «вина» подведена к самой популярной политической статье 58-10, мол, не одобрял переименования старых городов, возмущался сносом Сухаревой башни и Красных ворот да ещё хвалил американские машины… Следствие, приговорён Особым Совещанием при НКВД СССР к 10 годам лагерей…
От Абези и далее
Срок его начался в Абези (Интинский район). Через три года последовал перевод в Салехард, где разворачивалась подготовка к великой сталинской стройке: начиналась прокладка железной дороги Салехард – Игарка. В Салехарде работается сравнительно легко, ибо он причислен к тамошнему лагерному театру. Но вот театр расформировывают, и этап следует дальше, уже на прокладку железной дороги Игарка – Норильск.
Здесь нет театра, но приключений тоже хватает. Зека Штильмарка доставляют на штрафную колонну № 33, где и началась та почти детективная история, которая впоследствии прославила Роберта Александровича Штильмарка как автора лучшего в мире детского детектива.
Коротко суть в следующем. На этой штрафной колонне правил бал нарядчик В.Василевский, которого сын Штильмарка Феликс именовал «дядей Васей». Этот дядя Вася отбывал уже третий уголовный срок, и сидеть ему предстояло аж 12 лет. Был он хваткий, но малограмотный. Тем не менее втемяшилось ему (наслушался на зоне залихватских баек) написать такой роман, который нужно будет послать в подарок товарищу Сталину (вождь ведь любит читать – об этом нарядчик наслышан). Разумеется, благодарный читатель товарищ Сталин немедленно освободит из заключения талантливого писателя. Такова была задумка, нарядчик уже делал заготовки, уже отыскал более грамотного, чем он сам, зека для «редактирования» будущего романа… Сколько-то времени «редактор» пыхтел над черновиками мечтательного нарядчика, но затем взмолился: «Не хватает у меня знаний на такую работу! Мне бы кайло…»
На охотника и зверь бежит
И тут прибывает этап, в формуляре одного из зеков значится магическое слово «писатель». Далее следует предоставить слово самому Штильмарку, который в 1980-е годы обратился к воспоминаниям о своей жизни и в главе «Господин из Бенгалии» (так первоначально назывался будущий роман «Наследник из Калькутты») этой огромной рукописи описал все зигзаги судьбы во время написания романа.
Итак, 12 мая 1950 года состоялась первая встреча зека Штильмарка с нарядчиком Василевским (в воспоминаниях Штильмарк выводит и себя, и нарядчика под другими фамилиями, все тексты, взятые далее в кавычки, являются цитатами из этой главы).
«…перед свежесрубленной вахтой этой штрафной колонны произошла у него встреча с человеком, сыгравшим своеобразную роль в… судьбе. Произошла эта встреча… в тайге, окружающей будущую штрафную колонну, прославившуюся впоследствии своим произволом и дикостями. Нарядчиком этой колонны, а фактически её единоличным главою, «королём» и управителем был… з/к Василевский».
Нарядчик снимает зека Штильмарка с этапа и оставляет в своей штрафной колонне. Попытка заключённого сопротивляться пресекается деловито-категорически, но с разъяснениями: мол, «ваше назначение по селектору уже переиграл».
«Командир вохры шепнул Роберту доверительно:
– Видели вы нашего нарядчика? Он – член Союза писателей и вроде чегой-то пишет. Он вас устроит на хорошую работу, не бойтесь! А я окажу содействие!»
В подарок Сталину
Затем уже бывалые зеки просветили Штильмарка насчёт члена Союза писателей Василевского, и Роберт Александрович для себя отметил: «В лагерях доводилось ему видеть матёрых акул, гулаговских волков, гибнувших писателей, но безграмотный мужик-нарядчик, «хиляющий за писателя», – такой персонаж встречался Роберту впервые!»
И снова дата в воспоминаниях Штильмарка: 14 мая 1950 года – в этот день состоялась посвящение зека Штильмарка в замысел «романиста»-нарядчика Василевского:
«Но если я напишу исторический роман… какой же прок для вас? Понимаю… Значит, роман должен носить ваше имя? Вы хотели бы опубликовать его в печати?
– Ну коли удастся, конечно, хочу. Только это дело далёкое. А покамест я его товарищу Сталину в подарок послать хочу.
– Гм! Но почему же роман не на современную тему? Почему не о строителях, не о подвигах наших людей?
– Ни-ни-ни! Ни в коем разе! Тут можно так погореть, что потом не откашляться! Писать только про старину! Не ближе, как лет за сто пятьдесят. Иначе опер привяжется – пропадёшь! Главное же дело – Сталин исторические романы любит. Это я точно знаю от верных людей. Мы с вами где находимся? Недалеко от Курейки? А в Курейке он сам срок отбывал. Неужели не усекаете? Ежели он получит интересный роман из-под Курейки, разве он не обратит внимания? Подумайте, какая мысль! Понятно?»
Только сочинять!
Затем идут уточнения проекта, обговариваются сроки и условия работы. Здесь нарядчиком уже всё продумано:
«Вот мои условия: как начнёте – будете свободны от общих работ, получите лёгкую работу, она оставит вам много времени для писания. Если дело пойдёт на лад – гарантирую вам через два месяца пропуск для бесконвойного хождения, чтобы жить вам за зоной, одному, в тайге – и только писать! Питанием, одеждой, куревом, светом я вас обеспечу. Будете получать малые зачёты, четверть дня за день. Значит, четыре дня отсидите, а будет считаться, что вы пять отбыли. Только условие: на глаза начальству не лезть, держать дело в тайне и работать с полной отдачей… Что же касаемо до того, о чём писать, то вот тебе моё большое желание… Слушай, батя, первое желание я тебе уже говорил: чтобы лет эдак сто или двести назад всё дело происходило. К тому же прошу тебя, чтобы было оно не в России! И чтобы было страшно и трогательно, понял?..»
В какой-то мере Штильмарк всей своей прошлой жизнью был подготовлен к написанию романа. В школе он слыл признанным рассказчиком вымышленных им же приключенческих новелл, причём столь успешно их рассказывал, что некая датская писательница (Карин Михаэлис) «в её московские дни 1934 года прочила ему богатство, если он, мол, возьмётся «крутить сюжеты» для авантюрных романов, ставила ему в пример Агату Кристи».
Штильмарк дал согласие на такую работу. Хотя сам даже не представлял, с чего начинать. У него в арсенале будут только память, талант и усидчивость – никаких справочных материалов, никаких географических карт: всё из памяти, из фантазии. Штильмарк обдумывает сюжет, натыкается на нехватку знаний… «Господи! Так в какой же век отнести этот лагерный роман?»
Франция, XVII век, Людовик… смутно с историей… Италия, Испания – тоже темновато… Америка – вот золотое дно! Индейцы, война за независимость… Кладезь, а не век! Сколько знакомых событий! Роберт мысленно уже набросал предисловие… За ним – первые абзацы романа. Как будто получается! Чёрт возьми, ведь должно здорово получиться!»
Дело пошло споро
И уже утром 16 мая 1950 года «батя-романист», как теперь его именовали на зоне, шагал к бане, только что получившей и крышу, и печь, и стёкла в крошечных оконцах. Проинструктированный банщик радостно «просветил» Штильмарка:
«…вот тут уголок тёплый, на манер стенного шкафа, вот столик вам приспособлен, вот чернилка из электроизолятора, вот ручка с пёрышком, только уж, извините, пёрышко к ручке ниткой привязано, а вот ваш завтрак. И, главное, тетрадочка. Как испишете, так дядя Вася другую даст. Только темно в шкафу будет, уж не взыщите: придётся коптилку жечь, зато никто и не приметит. Если надзор заглянет – сюда нырните, в закуточек, а бумажки мы тут же сховаем. Так вот дело по первости и пойдёт. Потом на чердаке поместим, там простору будет больше…»
И был начат роман «Господин из Бенгалии». Дело пошло споро: то ли сам автор соскучился по творческой работе, то ли уже всё было выстроено в мозгу, но уже «через неделю автор стал различать, пока ещё, разумеется, неясно, всю просторную «даль романа».
Знакомясь с отрывками будущего романа, Василевский был в восторге. Должность для зека Штильмарка была сочинена при бане: «дезинфикатор вошебойки». Когда она сочинялась, зеков на зоне было ещё мало, но потом и Штильмарку пришлось приступать к непосредственным обязанностям, что очень не понравилось нарядчику, но мириться с этим ему пришлось. Зато условия труда в части творчества «бате-романисту» он стремился улучшать. И уже летом перенёс тайник на чердак бани: банный шум не мешал, и вообще ничто, что творилось на колонне, не мешало писать роман.
По высшему промыслу
Как и бывает в жизни, в тайне заточение Штильмарка сохранить полностью не удалось. Во время очередной поголовной инвентаризации, когда всех, буквально всех, зеков строили за зоной, один из вохровцев заметил в потолке бани люк: нашли стремянку, полезли, открыли: «И вот влезший в люк вохряк внезапно узрел Пимена-летописца перед тремя светильниками, озарявшими листы рукописи… Пимен оброс седой щетиной и взирал на пришельца недоумённо.
– Ты… чего здесь пишешь, а? – тон вопрошавшего был почти испуганным.
– «Капитанскую дочку»…
Его привели на вахту, к селектору. Вохровцы решили довести о своём открытии дежурному по управлению. И надо же было случиться, что этим дежурным оказался не кто иной, как Виктор Адольфович Шнейдер (давний знакомый Штильмарка).
– Вот тут, товарищ дежурный по управлению, на штрафной обнаружен заключённый. На чердаке сидел с бумагой и чернильницей при свете. Пишет он «Капитанскую дочку». Какие буду распоряжения?
– Как его фамилия?
– Штильмарк… Роберт Александрович.
– Так что он там пишет?
– «Капитанскую дочку», товарищ начальник.
– Вас понял. Ну что же, это хорошая вещь. Пусть пишет! У вас всё?
– Всё, товарищ начальник!..»
Жизнь не подскажет – сам не придумаешь. Поэтому Штильмарк записывает: «…такие обороты бывают в редчайшие моменты жизни и не обходятся без промысла Высшего».
Был ревнив к славе
Тот случай не имел продолжения. Штильмарк с беспокойством чувствовал, что очень уж широко он размахнулся – по графику не успевает. И стал писать по 20 часов в сутки.
«Бумагу для чистого экземпляра Василевский достал в управлении. Решено было каждую часть оформить в виде отдельного тома в соответствии с трёхчастным членением романа. Требовалось должным образом переплести и оформить все три тома. Помог в этом очередной этап заключённых из Прибалтики. С этим этапом прибыл молодой эстонец в красивой заграничной рубахе тёмно-синего шёлка. По мановению руки нарядчика рубаху с парня тут же «сблочили», пошла она на переплёты трёх томов (третий ещё только писался) и на обложку для папки с письмом товарищу Сталину. Такое письмо Роберт сочинил от лица «дяди Васи», как якобы автора сего исторического произведения».
На написание одной главы у Штильмарка уходила пара недель. Василевский, сам не разбираясь ни в чём литературном, проверял качество и занимательность написанного на «аристократии» штрафной колонны, куда входили главные воры, бригадиры, лучшие ударники, лепила, нормировщик – короче, элита в том местечковом понимании. Василевский был ревнив к славе, поэтому Штильмарк заранее просил приглашённую «элиту» нахваливать талант нарядчика, что вначале и звучало, но потом прорывалась в суждениях искренность, и слушатели обращались к непосредственному автору. В таких случая зек чувствовал уже на следующий день обиду работодателя: ухудшалось питание, исчезало курево…
Это игра в кошки-мышки
«Тем временем нашёлся и искусный переплётчик, создавший красивые обложки из картона и шёлка. Отыскался на зонах и настоящий мастер книжной миниатюры для заставок, буквиц, мелких иллюстраций, виньеток. То был осуждённый за подделку денег гравёр с двадцатилетним сроком. Он украсил книгу поистине художественными миниатюрами».
Труднее было с переписчиками, но и эта сторона вопроса решалась. К финишу работы над книгой вполне закономерно, учитывая то, где она писалась и по чьему заказу, беспокоить стал и вполне предсказуемый вопрос. Дело в том, что на зоне многие были не только наслышаны о создаваемом романе, но и читали или слышали отдельные его главы. Одним из таких читателей был капитан Михаил Ермилов, осуждённый после войны на 10 лет. Он-то и посоветовал Штильмарку оставить роман как бы недописанным:
«Василевский постарается непременно убрать вас, Роберт Александрович, как только вы поставите последнюю точку. Этот человек из грязной среды, завистливый, мстительный и едва ли вполне уравновешенный. Он побоится, что вы сможете помешать его спекуляциям с книгой. На вашем месте я перестал бы играть в кошки-мышки и убрался бы с этой колонны. Пусть роман останется недописанным – когда-нибудь вы к нему вернётесь».
Вскоре подозрения Михаила подтвердились.
Один из зеков рассказал Штильмарку, что Василевский заплатил вперёд одному из воров за то, что тот убьёт «батю-романиста», когда тот явится в зону, чтобы помыться в бане. Вор принял и заказ, и предоплату, которую в ту же ночь просадил в карты. Нужно было что-то решать и приговорённому. Выход нашли единственный и самый разумный. Один из друзей Штильмарка посоветовал Василевскому послать роман, первые два тома, как бы на литературную экспертизу. Такой эксперт был назван: прораб одной из колонн Алексей Иванов, который «знал толк в литературе, служил в институте истории материальной культуры и мог произнести дельный приговор всему начинанию с романом…».
Иванов давно слышал о затее Василевского и весело над нею потешался. Когда же стал читать роман, думая поострить, то понял, что книгу пишет настоящий писатель. Он прочёл за трое суток оба тома, требовал поскорее прислать ему последний и написал Василевскому письмо. Там говорилось примерно следующее:
«Я взял это сочинение, чтобы высмеять его. Прочитав, вижу, что у нас тут нет критиков для такой вещи. У неё будет большая судьба. Ни в коем случае не вздумай выступать единоличным автором романа – ты не сумеешь его защитить в случае вопросов. В качестве соавтора, может быть, проползёшь… Такое «экспертное» заключение сулило делу некий новый поворот».
За двумя подписями
И, действительно, уже в этот же день Василевский пришёл к Штильмарку с тетрадкой, в которой он выписал непонятные для него слова: «Растолкуй, что такой «палаццо»? Где у нас будет Барселоне? Кто такой Везувий?..» И предложил: «Давай мы с тобой его вместях подпишем…» А потом потребовал у вора назад свои 1700 рублей, которые тот истратил, дела не исполнил, а теперь в этом деле отпала необходимость. Собрался воровской сход, который постановил: «Василевскому долг не вертать. А за Костиком (вор, истративший деньги Василевского – А.П.) считать должок не Василевскому, а нам, обществу. Как у нас явится надобность кого пришить – пусть Костик и представит нам тело…»
Это и было принято. «Батя-романист» остался под охраной воровского закона».
Итак, книга написана. Получает название «Наследник из Калькутты». Три тома – сам роман, в четвёртом томе собраны карты, повествующие о тех событиях, которые воспроизведены на страницах книги.
Здесь следует дать слово автору, который как бы подводит итог работы над романом:
«В конечном итоге 15 июля 1951 года, т.е. через год и два месяца, трёхтомный роман был готов и получил название «Наследник из Калькутты». Я хохотал до слёз над этим титулом, но когда рукопись, идеально переписанная, была переплетена в три шёлковых переплёта, снабжена самодельной картой, виньетками, схемой морского боя, большими заставочными буквами и хорошо вычерченными титульными листами, всё это приобрело довольно импозантный вид. Книга отправлена в Москву, товарищу Сталину…
Пока посылка с книгой добиралась в Москву, Сталин скончался, не дождавшись подарка от нарядчика. Василевский приуныл, поняв, что «век свободы не видать», а Штильмарк написал письмо сыну Феликсу с просьбой отыскать рукопись в недрах ГУЛАГа и постараться забрать её оттуда.
Феликс Робертович добросовестно выполнил просьбу отца. Возвращая ему рукопись отца, благодарные читатели из ГУЛАГа просили передать благодарность от них автору и советовали беречь эту рукопись.
По совету кого-то из писателей Феликс Штильмарк напросился на приём к популярному писателю И.Ефремову, который ужаснулся, что после первого тома ему придётся читать ещё два. Однако уже через неделю позвонил
Ф. Штильмарку и срочно попросил принести все остальные тома. Дело в том, что первым воткнулся в первый том сын писателя, а этот том кончался, как говорится, на самом интересном – вот отсюда и срочность. Потом Ефремов взял на себя роль первого рецензента и рекомендовал роман «Детгизу». Затем было сразу два издания романа «Наследник из Калькутты» (1958 год) – в Москве и Иркутске.
Чего это стоило
Роберт Александрович Штильмарк был писателем огромного таланта. Он писал романы и биографические повести. К примеру, в издательстве «Молодая гвардия» изданы его книги об А.И.Герцене и А.Н.Островском. А его труды по архитектуре России!
В Национальной библиотеке Республики Коми я заглянул в каталог: аж восемь изданий «Наследника из Калькутты» (Владивосток, Москва, Махачкала – два издания подряд, Горький, Красноярск, Ленинград, Ташкент…). Роман переведён на 12 языков.
В 2001 году издано 4-томное собрание сочинений Р.А. Штильмарка, в котором первые два тома – это «Горсть света» – книга воспоминаний, а в двух других томах – «Наследник из Калькутты».
Комментариев нет:
Отправить комментарий