Владимир ВОРОНОВ
Опубликовано на сайте газеты "Совершенно секретно" 8 июня 2015 года
«ИЗРАСХОДОВАНО РЕВОЛЬВЕРНЫХ ПАТРОНОВ В КОЛИЧЕСТВЕ…»
Казалось бы, перед нами обычный хозяйственный акт о списании расходных материалов Ульяновского горотдела НКВД, датированный 15 мая 1938 года. Составили документ те, кому и было положено печься о казенном имуществе – секретарь и комендант горотдела, Филатов и Романов, а утвердил его исполняющий должность начальника горотдела НКВД, лейтенант государственной безопасности Андронов.
Вот только имущество списывалось не совсем обычное – пистолетные патроны:
«По проведению операции с августа м-ца 1937 года по февраль м-ц 1938 года израсходовано револьверных патронов в количестве:
а) патроны рев. «НАГАН» – 1401 штук.
б) патрон пистолета кал. 7,65–127 – ““ -
в) патрон пистолета кал. 6,35–185 – ““ -
А всего тысяча семьсот тринадцать».
Операция, о которой шла речь, началась согласно оперативному приказу наркома внутренних дел Николая Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года. Приказ предписывал органам госбезопасности начать во всех республиках, краях и областях 5 августа 1937 года «операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников» и в четырехмесячный срок «самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и наконец раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
Каждой республике, области, краю были выделены так называемые лимиты – квоты на количество репрессируемых по двум категориям: отнесенные к первой категории, цитирую пресловутый приказ № 00447, «подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках – РАССТРЕЛУ». Прочие же «враждебные элементы», отнесенные ко второй категории, «подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет».
Ориентировочно предполагалось произвести арест почти 260 тысяч человек, 66 тысяч из которых надлежало пустить «по первой категории» – немедленно расстрелять, еще 10 тысяч человек, согласно этому же приказу, должны были быть расстреляны в лагерях НКВД: всего на первом этапе операции было запланировано 76 тысяч расстрелов. Но затем операцию предписали завершить уже не за четыре месяца, а к марту 1938 года, также к этой акции присоединились и «национальные» операции, были резко увеличены и квоты на подлежащих аресту и расстрелу.
В общей сложности в 1937 и 1938 годах НКВД арестовало 1 575 000 человек, 681 692 человека из них были расстреляны. Приказ предписывал производить расстрелы «с обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение». Ульяновск тогда входил в состав Куйбышевской области, и Ульяновский горотдел НКВД подчинялся непосредственно областному Управлению НКВД, которому была выделена квота на арест 5000 человек, из которых 1000 подлежала расстрелу. Как уже сказано выше, затем лимиты были во много крат повышены…
Как следует из постановления, подписанного 11 мая 1993 года следователем по особо важным делам прокуратуры Ульяновской области советником юстиции И. М. Шлейкиным, 4 августа 1937 года в Ульяновский горотдел НКВД поступил совершенно секретный приказ, в соответствии с которым «надлежало немедленно приспособить соответствующее помещение в здании НКВД (желательно подвальное) пригодное под спецкамеру для выполнения приговоров о расстреле, и их исполнение производить ночью; трупы должны быть вывезены к заранее приготовленной яме, тщательно зарыты и замаскированы; обеспечить полную конспирацию места, времени и технику исполнения расстрела».
Как установило следствие, расстрелы производились в подвалах зданий НКВД и внутренней тюрьмы, а также и в бывшей бане. «Для перевозки трупов на кладбище» начальник горотдела Коробицын попросил на время машину у куйбышевских чекистов, поскольку было сочтено, что брать машину «на месте в хоз. органах неудобно». Но когда расстрелы стали массовыми, перевозить трупы стали без затей – на обычных телегах, а зимой на санях. Исполнителей не хватало, потому к участию в расстрелах был привлечен весь оперсостав, а также часть обслуживающего персонала и фельдъегери.
Расстрелы производились по ночам, перед казнью руки осужденным связывали сзади веревкой или проволокой, рот обязательно затыкался кляпом, выстрелы производились в висок… После ночных расстрелов – обязательная пьянка. Позже процесс «оптимизировали»: расстреливать стали прямо у ям, канав или рвов, где затем и захоранивали. Ямы рыли сами приговоренные. Все ценные вещи арестованных забирали чекисты, которые вели допросы и расстреливали.
Как сказано в документе Ульяновской прокуратуры, «проводили расстрелы следующие оперативные работники: Андронов, Балашов, Бочаров, Буранов, Вертянкин, Гринберг, Зотов, Иванов, Иудин, Капочкин, Коробицын, Краснов, Красиков, Кузнецов, Либкнехт, Миронычев, Монин, Молодожёнов, Новичков, Осипов, Подольский, Пономарёв, Рогов, Родионов, Романов, Семёнов, Тарасов, Украдыго, Фадеев, Филатов, Филихин, Хазов, Царьков, Щиганов, Яковлев».
Как видим, в этом списке палачей-расстрельщиков значится и вся «наша» троица составителей приведенного выше акта о списании – Андронов, Филатов и Романов. Именно это «расходное имущество» и пошло на расстрелы – 1713 патрончиков… Этот акт добавляет нам кое-что и о технике расстрела, точнее, оружии, применявшемся чекистами для казней. Больше всего израсходовано патронов для 7,62-мм револьвера системы наган – это штатное оружие чекистов, именно оно и служило основным инструментом расстрелов.
А вот остальные 312 патронов, калибра 7,65-мм и 6,35-мм, – это пистолетные патроны Браунинга: оба этих боеприпаса применялись в малогабаритных, полицейских или карманных пистолетах иностранных систем, обычно того же браунинга или маузера. Такие пистолеты, чаще всего наградные, были и у многих чекистских начальников. Еще под браунинговский патрон 6,35-мм, выпускавшийся с 1934 года (кстати, в том же Ульяновске), был рассчитан пистолет Коровина (ТК), которым тоже оснащали начальствующий состав НКВД. Вряд ли в горотделе НКВД глухо провинциального Ульяновска, где и начсостава всего ничего, могло быть много лиц, обладавших иностранными пистолетами или тем же ТК, – скорее всего, лишь два и было.
Даже можно предположить, у кого именно: у сменявших друг друга начальников горотдела НКВД Коробицына и Андронова. Значит, они тоже самолично расстреливали, немало потрудившись на этой ниве. Сделаем, конечно, поправку на возможные отдельные промахи, осечки, «контрольные выстрелы» для добивания недострелянных, только все равно выходит, что с августа 1937 года по февраль 1938-го, всего за семь месяцев и в одном лишь Ульяновске, было расстреляно больше полутора тысяч человек…
Опубликовано на сайте газеты "Совершенно секретно" 8 июня 2015 года
«ИЗРАСХОДОВАНО РЕВОЛЬВЕРНЫХ ПАТРОНОВ В КОЛИЧЕСТВЕ…»
Вот только имущество списывалось не совсем обычное – пистолетные патроны:
«По проведению операции с августа м-ца 1937 года по февраль м-ц 1938 года израсходовано револьверных патронов в количестве:
а) патроны рев. «НАГАН» – 1401 штук.
б) патрон пистолета кал. 7,65–127 – ““ -
в) патрон пистолета кал. 6,35–185 – ““ -
А всего тысяча семьсот тринадцать».
Операция, о которой шла речь, началась согласно оперативному приказу наркома внутренних дел Николая Ежова № 00447 от 30 июля 1937 года. Приказ предписывал органам госбезопасности начать во всех республиках, краях и областях 5 августа 1937 года «операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников» и в четырехмесячный срок «самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и наконец раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
Ориентировочно предполагалось произвести арест почти 260 тысяч человек, 66 тысяч из которых надлежало пустить «по первой категории» – немедленно расстрелять, еще 10 тысяч человек, согласно этому же приказу, должны были быть расстреляны в лагерях НКВД: всего на первом этапе операции было запланировано 76 тысяч расстрелов. Но затем операцию предписали завершить уже не за четыре месяца, а к марту 1938 года, также к этой акции присоединились и «национальные» операции, были резко увеличены и квоты на подлежащих аресту и расстрелу.
В общей сложности в 1937 и 1938 годах НКВД арестовало 1 575 000 человек, 681 692 человека из них были расстреляны. Приказ предписывал производить расстрелы «с обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение». Ульяновск тогда входил в состав Куйбышевской области, и Ульяновский горотдел НКВД подчинялся непосредственно областному Управлению НКВД, которому была выделена квота на арест 5000 человек, из которых 1000 подлежала расстрелу. Как уже сказано выше, затем лимиты были во много крат повышены…
Как следует из постановления, подписанного 11 мая 1993 года следователем по особо важным делам прокуратуры Ульяновской области советником юстиции И. М. Шлейкиным, 4 августа 1937 года в Ульяновский горотдел НКВД поступил совершенно секретный приказ, в соответствии с которым «надлежало немедленно приспособить соответствующее помещение в здании НКВД (желательно подвальное) пригодное под спецкамеру для выполнения приговоров о расстреле, и их исполнение производить ночью; трупы должны быть вывезены к заранее приготовленной яме, тщательно зарыты и замаскированы; обеспечить полную конспирацию места, времени и технику исполнения расстрела».
Как установило следствие, расстрелы производились в подвалах зданий НКВД и внутренней тюрьмы, а также и в бывшей бане. «Для перевозки трупов на кладбище» начальник горотдела Коробицын попросил на время машину у куйбышевских чекистов, поскольку было сочтено, что брать машину «на месте в хоз. органах неудобно». Но когда расстрелы стали массовыми, перевозить трупы стали без затей – на обычных телегах, а зимой на санях. Исполнителей не хватало, потому к участию в расстрелах был привлечен весь оперсостав, а также часть обслуживающего персонала и фельдъегери.
Расстрелы производились по ночам, перед казнью руки осужденным связывали сзади веревкой или проволокой, рот обязательно затыкался кляпом, выстрелы производились в висок… После ночных расстрелов – обязательная пьянка. Позже процесс «оптимизировали»: расстреливать стали прямо у ям, канав или рвов, где затем и захоранивали. Ямы рыли сами приговоренные. Все ценные вещи арестованных забирали чекисты, которые вели допросы и расстреливали.
Как сказано в документе Ульяновской прокуратуры, «проводили расстрелы следующие оперативные работники: Андронов, Балашов, Бочаров, Буранов, Вертянкин, Гринберг, Зотов, Иванов, Иудин, Капочкин, Коробицын, Краснов, Красиков, Кузнецов, Либкнехт, Миронычев, Монин, Молодожёнов, Новичков, Осипов, Подольский, Пономарёв, Рогов, Родионов, Романов, Семёнов, Тарасов, Украдыго, Фадеев, Филатов, Филихин, Хазов, Царьков, Щиганов, Яковлев».
Как видим, в этом списке палачей-расстрельщиков значится и вся «наша» троица составителей приведенного выше акта о списании – Андронов, Филатов и Романов. Именно это «расходное имущество» и пошло на расстрелы – 1713 патрончиков… Этот акт добавляет нам кое-что и о технике расстрела, точнее, оружии, применявшемся чекистами для казней. Больше всего израсходовано патронов для 7,62-мм револьвера системы наган – это штатное оружие чекистов, именно оно и служило основным инструментом расстрелов.
А вот остальные 312 патронов, калибра 7,65-мм и 6,35-мм, – это пистолетные патроны Браунинга: оба этих боеприпаса применялись в малогабаритных, полицейских или карманных пистолетах иностранных систем, обычно того же браунинга или маузера. Такие пистолеты, чаще всего наградные, были и у многих чекистских начальников. Еще под браунинговский патрон 6,35-мм, выпускавшийся с 1934 года (кстати, в том же Ульяновске), был рассчитан пистолет Коровина (ТК), которым тоже оснащали начальствующий состав НКВД. Вряд ли в горотделе НКВД глухо провинциального Ульяновска, где и начсостава всего ничего, могло быть много лиц, обладавших иностранными пистолетами или тем же ТК, – скорее всего, лишь два и было.
Даже можно предположить, у кого именно: у сменявших друг друга начальников горотдела НКВД Коробицына и Андронова. Значит, они тоже самолично расстреливали, немало потрудившись на этой ниве. Сделаем, конечно, поправку на возможные отдельные промахи, осечки, «контрольные выстрелы» для добивания недострелянных, только все равно выходит, что с августа 1937 года по февраль 1938-го, всего за семь месяцев и в одном лишь Ульяновске, было расстреляно больше полутора тысяч человек…
Комментариев нет:
Отправить комментарий