Дмитрий Трапезников
Опубликовано на сайте Русская Планета 03 сентября 2014 г.
«Русская планета» узнавала, кто из знаменитых ссыльных отбывал наказание в красноярских лагерях
Красноярский край всегда был местом с тяжелыми условиями для жизни. Огромная труднопроходимая территория, суровый климат, малочисленное население — идеальное место для каторжных, ссыльных, уголовников. Корреспондент «Русской планеты» побывал в архиве ГУ МВД по Красноярскому краю и ознакомился с личными делами знаменитых ссыльных.
Хранилище дел
На лицевой стороне папки надпись: Шварцбугр Ананий Ефимович. Сотрудники отдела комментируют: «Это известный красноярский пианист, филармонией руководил». Практически в каждом из дел собственноручно написанная автобиография ссыльного. «Родился в г. Харбине в 1918 г. Родители жили и работали в Маньчжурии. Окончив среднюю школу, учился в музыкальном техникуме для граждан СССР, далее в высшей музыкальной школе им. Глазунова, которую окончил в 1935 году. После занимался концертной деятельностью…» В 1936 году, после продажи КВЖД, выехал с матерью в Москву, куда был направлен советским консулом в распоряжение Всесоюзного комитета по делам искусств при СНК СССР. Прибыв в Москву, поступил в Московскую консерваторию. В 1937 году переехал в Ленинград по семейным обстоятельствам, одновременно переведясь в Ленинградскую консерваторию. В 1938 году был арестован в Ленинграде и за КРД по ст. 58–10,11 УК РСФСР к 10 годам, которые отбывал в г. Магадане. С 1944 года уже работал как солист-пианист и концертмейстер в Магаданском эстрадном театре. «За отличную работу и примерное поведение был удостоен высшей меры поощрения — сокращение срока наказания». После досрочного освобождения в июле 1947 года был назначен заведующим музыкальной частью и дирижером в Магадане. Весной 1948 года уволился из Дальстроя. По профсоюзной путевке отправился на лечение в г. Сухуми. Оттуда уехал в Кутаиси, где стал преподавателем в Кутаисском музыкальном училище. В январе 1949 года снова был арестован и осужден за шпионаж. Затем был выслан на поселение в Удерейский район Красноярского края, где устроился на работу по специальности. После ему разрешили переехать в г. Енисейк, куда прибыл 18 ноября 1949 года. Здесь он поселился вместе с женой и дочерью, которые переехали вслед за ним из Кутаиси.
Уже после реабилитации Ананий Шварцбугр перебрался с семьей в Красноярск и вернулся к активной творческой и преподавательской деятельности вплоть до самой своей смерти в 1974 году.
Рассказывает Татьяна Килина, начальник отделения реабилитации жертв политических репрессий ГУ МВД по краю:
– После того как Норильлаг был ликвидирован, вся документация была передана нам. Дела тех, кто уже освободился из лагеря, уничтожались сразу после выхода человека на волю. Они даже до нас не дошли. Сохранились только дела умерших. Для понимания: на каждого человека, отбывавшего ссылку, могло быть заведено пять-шесть дел. Первое — уголовное дело. Оно хранится сейчас в ФСБ того региона, который судил. Второе — личное дело по месту ссылки. Практически все дела, которые вы держали сейчас в руках, — это личные дела, которые были заведены здесь (в ссылке. — Примеч. авт.). В них нет протоколов допросов, свидетельских показаний и т.п. Это все содержится в уголовных делах. Например, дело Георгия Жжёнова. Дело хранится в московском ФСБ с литерой «П», т.е. «прекращенное». А у нас хранилось с литерой «Со» — «следственное дело». А если человек в Норильлаге отбывал наказание, то там было еще «Дело заключенного».
Штильмарк Роберт Александрович — автор приключенческого романа «Наследник из Калькутты». «В 1929 г. окончил Высший литературно-художественный институт имени В. Я. Брюсова, по языковедческому и редакторскому отделению. Работал в международных отделах редакций и издательств, преподавал в нескольких высших учебных заведениях столицы. В 1941 году добровольцем ушел на фронт. Воевал на Ленинградском фронте, после третьего ранения в 1943 г. был эвакуирован в тыл. В тот же год прибыл в Ленинградское краснознаменное военное топографическое училище, где работал преподавателем. Далее перешел на работу на кафедру оперативного искусства Высшего института иностранных языков Советской Армии. В 1945 году был арестован, осужден по статье 58-10 на 10 лет ИТЛ: «за клеветнические высказывания о советской действительности». Наказание отбывал в Норильлаге на стройке № 503 (сталинская незавершенная железная дорога от г. Игарки Красноярского края через поселок Ермаково до правого берега реки Пур общей протяженностью 601 км и сооружение морского и речного порта, судоремонтного завода и жилого поселка в г. Игарке на реке Енисей — Примеч. авт.), где работал топографом. С 1947 по 1949 год работал заведующим технической библиотекой». В 1953 году по отбытии срока наказания был направлен на спецпоселение в г. Енисейск как немец. В феврале 1953 года после проверок, в ходе которых было установлено, что его родственники проживают в Москве и не подвергались выселению, Роберта Штильмарка из спецпоселения освободили. Роман «Наследник из Калькутты» Роберт Штильмарк написал еще находясь в лагере. А в 1958 году роман опубликовали.
«Повторники»
В каждом деле есть рапорты сотрудников лагерей о поведении заключенных, подписки о возможном наказании за самовольный выезд с территории ссылки, удостоверения личности с колонками, где необходимо было ставить отметки в комендатуре, заявления заключенных, их объяснительные.
– Татьяна Николаевна, а почему многие политические осужденные оказались у нас в крае повторно?
– Те, кто были осуждены начиная с 1937 года, попали под действие указа от 1 февраля 1948 года, — говорит Татьяна Килина. — О направлении в ссылку особо опасных государственных преступников, т.е. всех, кто ранее отбывал наказание по ст. 58. Они все автоматически становились особо опасными государственными преступниками, даже те, кто уже вернулся к обычной мирной жизни в свои родные города или поселился рядом с местами, где сидели. Их никто никуда не вызывал, просто особое совещание, например, находящееся в Рязанской области, выносило заочное постановление ранее осужденному о бессрочной ссылке. Потом за ними приходили и согласно этим постановлениям вывозили осужденных к местам ссылки. Потом их уже в 54–55 годах всех выпустили. Таких заключенных мы называем «повторниками», это наш внутренний лексикон. Первый раз он отсидел, второй раз уже за это же преступление им вменяют другой вид наказания — ссылка. Таким образом получалось два витка репрессий, и когда пошел процесс реабилитации, то за первый срок реабилитировали в Москве, а за второй срок реабилитация шла уже по месту ссылки, то есть у нас в крае. Под этот же указ попали и те, чей срок еще не закончился в 1948 году и кто находился еще в лагере. Они тоже автоматически были осуждены к ссылке. Очень частые случаи, когда у человека заканчивался срок в 1950 году, и он должен был выходить на свободу, а ему в лагере администрация говорит — «домой ты не едешь, а едешь в ссылку в Красноярский край». И у таких людей вместо срока на 7 лет заключение растянулось на 10–12 лет. Есть случаи, когда люди уже приехали в ссылку и поселились, а постановление о ссылке приходит с месячным опозданием. Особые совещания просто не успевали своевременно обработать этот вал повторных дел. Очень редки случаи, когда люди не попадали под волну повторных репрессий.
Следующее дело — Ширвиндт Евсей Густавович.
– Это дядя актера Александра Ширвиндта, — поясняет Татьяна Николаевна.
Под руководством Евсея Густавовича был составлен Исправительный кодекс РСФСР, по которому ему пришлось отбывать наказание.
1891 года рождения, уроженец города Киева. В 1914 году окончил юридический факультет Московского государственного университета. Затем поступил на медицинский факультет того же вуза, но не закончил его из-за начавшейся революции. С 1922 по 1930 год занимал должность начальника Главного управления мест заключения НКВД РСФСР, одновременно являлся членом коллегии НКВД СССР и начальником Главного управления конвойной стражи Наркомата Внутренних Дел СССР. Под его руководством был организован Государственный институт по изучению преступности, ныне переименованный в Московский юридический институт. Был первым командующим войсками конвойной стражи СССР (1925–1932 годы). С 1933 по 1938 годы старший помощник прокурора СССР и главный прокурор по надзору за тюрьмами и исправительными лагерями НКВД СССР. В 1938 году был арестован и осужден военной коллегией по ст. 58–8 и 58–11 к 10 годам ИТЛ. Наказание отбывал в Краслаге. В период заключения работал на общих работах и по специальности, а также был руководителем культмассовой бригады и музыкантом-скрипачем. После освобождения жил и работал по музыкальному направлению в Александрове Владимирской области. В 1948 году особым совещанием при МГБ СССР был повторно осужден и приговорен к ссылке по тем же статьям — «за принадлежность к эсеровской организации». Отбывать ссылку был направлен в с. Абан Абанского района Красноярского края, где работал в леспромхозе. Во время ссылки принимал активное участие в художественной самодеятельности в районном доме культуры. Освобожден в сентябре 1954 года. Реабилитирован.
Книги памяти
– Законом о реабилитации имена репрессированных увековечиваются у нас в Книгах Памяти, — комментирует Татьяна Килина. — Сейчас к публикации у нас в крае готовится 12-й том Книги. 10 томов составлены по делам, хранящимся в ФСБ, — в основном это расстрелянные, осужденные к лагерям. 11 том посвящен только раскулаченным, которых сослали в Красноярский край. Если смотреть по пропорциям, то в стройках Норильлага отбывали наказание 40% политических и 60% уголовники, сидели они все вместе. И жизнь там была не сахар, потому что везли в такие лагеря уголовников с большими сроками, которые давались за тяжкие преступления.
Следующая папка: Эфрон Ариадна Сергеевна, дочь поэтессы Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. С 1921 по 1925 год жила с родителями в Чехословакии, с 1925 по 1937 год — в Париже. Училась живописи и графике, получила 6 французских литературных премий. В 1937 году приняла решение вернуться в Россию. По возвращении начинает работать в Художественном училище. В 1939 году была арестована и в 1940 осуждена за шпионскую деятельность. После окончания срока вернулась в Рязань. Отец расстрелян в 1941 году, вскоре после этого мать покончила с собой. В 1949 году повторно арестована и выслана на бессрочную ссылку в Туруханский район Красноярского края. В этот период она работала уборщицей в школе, затем стала художником местного клуба. В 1955 году реабилитирована.
– У нас очень часто родственники просят отдать им дело, например, в музей мамы Булата Окуджавы, — рассказывает Татьяна Николаевна. — Но мы этого сделать не можем. Дело хранится только в архиве. Чтобы каждое дело рассекретить, мы должны его в ручном режиме прочитать, посмотреть, нет ли в нем материалов, не подлежащих рассекречиванию. Для наследников и близких родственников мы можем сделать ксерокопии отдельных листов, не больше. Например, Георгий Жжёнов снимал фильм о своем заключении, которое он отбывал в наших лагерях. И он обратился к нам с просьбой отдать ему его дело. По закону мы на это не имеем права, даже такому знаменитому человеку не можем делать поблажки. Мы сняли ксерокопии практически со всех листков, с которых допускает закон. Сшили это с оригинальной обложкой его дела и подарили ему. Обложка не представляет особой ценности, она может быть и утрачена, и заменена на новую. После репортажей про этот «подарок» на нас обрушился шквал звонков и обращений с просьбой отдать им дело — «Ведь Жжёнову-то дали». Но мы вынуждены всегда отказывать.
Еще одна знаменитая фамилия — Крамаров Виктор Савельевич, отец советского актера Савелия Крамарова. Родился Виктор Савельевич в 1900 году, в 1924 году окончил Киевский институт народного хозяйства по специальности юрист. С 1917 года работал в различных советских государственных учреждениях. С 1926 по 1927 год — в прокуратуре. С 1928 года работал в московской областной коллегии защитников при Мособлсуде. В 1931 году стал юрисконсультом. В 1938 году арестован и осужден по статье 58–10 и 58–11, приговорен к 8 годам ИТЛ. Наказание отбывал в исправительных лагерях Дальстроя. После отбытия срока переехал в Бийск Алтайского края. В 1950 году повторно был осужден по тем же статьям и приговорен к ссылке на поселение в с. Туруханск Красноярского края. В марте 1951 года покончил жизнь самоубийством.
В деле содержится справка о рождении Савелия Крамарова, известного советского актера: «Московский ЗАГС, Бауманское отделение, 25 октября 1934 г. Свидетельство о рождении № 4220 Гражданин Крамаров Савелий Викторович родился 1934 году 13 числа октября месяца. О чем в книге записей актов о гражданском состоянии сделана соответствующая запись. Отец: Крамаров Виктор Савельевич, Мать: Крамарова Бенедикта Соломоновна. Место рождения: г. Москва».
– За несколько десятков лет своей работы было реабилитировано более полумиллиона человек, отбывавших наказание в Красноярском крае. Больше нас никто не реабилитировал, — сообщает Татьяна Килина. — Сейчас это уже более 516 тыс. реабилитированных, но цифры каждый год корректируются и увеличиваются. Испокон веков к нам ссылали. Даже сам Сталин у нас в Туруханском районе ссылку отбывал. Работая уже в архиве, мы сами заинтересовались документами о его ссылке. Начали поиски и узнали, что еще при жизни Иосиф Сталин распорядился все изъять и переслать в Москву. Теперь информации по этим документам нет.
Ольга Стефановна Будницкая (Буденная) (сценический псевдоним Михайлова. — Примеч. авт.). Вторая жена легендарного советского маршала. Артистка Государственного академического большого театра. В 1924 году вышла замуж за маршала Буденного. В 1937 году была арестована и в 1939 году осуждена за шпионские связи на 8 лет лишения свободы. В 1945 году по окончании срока заключения не была освобождена, а осталась под стражей. В 1948 году как социально опасный элемент была направлена в бессрочную ссылку в Енисейский район Красноярского края.
Впоследствии была реабилитирована. После возвращения из лагерей Семен Михайлович Будённый помогал ей с лечением и возвращением в нормальную жизнь.
В этой стопке было еще несколько знаменитых фамилий папок, но папки еще не рассекречены.
«Условия не отличаются от других лагерей»
В Красноярском крае уже несколько десятилетий работает Общество «Мемориал», руководит которым Алексей Бабий. Мы попросили Алексея Андреевича рассказать об условиях жизни заключенных и ссыльных.
– В целом условия не отличались от условий в других лагерях СССР, — отвечает Алексей Бабий. — Тяжелая физическая работа, недоедание, насилие и произвол, как со стороны лагерной администрации, так и от уголовников. Несколько выделялись на этом фоне (в лучшую сторону) Норильлаг времен Завенягина и «503-я стройка» времен Барабанова. Немало людей обязаны им за то, что их вытащили с гибельных общих работ и направили на работу по специальности. В Норильском комбинате технические должности практически полностью были заняты заключенными.
– Какие социально-бытовые условия жизни были у ссыльных и поселенцев?
– В первый год после депортации условия были особенно тяжелыми: семьи вырваны из привычной среды и привычного климата, имущества практически никакого, жилья нет, питание скудное, многие к тому же не знали русского языка (немцы Поволжья, прибалты, украинцы). К тому же мужчин, как правило, забирали в трудармию или в лагеря, и все тяготы ложились на женщин. Так что смертность в первый год ссылки была максимальной. Затем люди понемногу осваивались, строили жилье, обзаводились огородами, нормализовывались отношения с местными жителями.
– Можно ли говорить, что ссыльные культурно обогатили край?
– Да, конечно. Не только культурно, но и технически. В крае в ссылке находилось множество известных деятелей науки, культуры и искусства. Кроме знаменитостей, было множество хорошо образованных, интеллигентных людей. Конечно, само их присутствие производило революцию: в селах возникали хоры, драмкружки, организовывались концерты, да просто люди начинали читать хорошие книги. В 2011–2012 годах министерством культуры Красноярского края и красноярским обществом «Мемориал» проводилась специальная акция «Репрессированные деятели культуры и искусства в истории и культуре Красноярского края». Молодые люди писали исследовательские работы о людях, попавших в край не по своей волей и принесших сюда свет культуры. Был издан альманах «Добрые дела, сложные судьбы. Репрессированные деятели культуры и искусства в истории Красноярского края».
Для справки:
В Красноярском крае существовали Норильлаг и Краслаг. Норильлаг закрыли и его дела передали в архив ГУ МВД по краю. Краслаг существует, но теперь он называется по-другому и входит в систему ГУ ФСИН, где хранятся дела Краслага.
Также существовало несколько отделений Сиблага (располагался на территории Кемеровской области) и Озерлага (располагался на территории Иркутской области), еще существовала «Стройка № 503», все думают, что она входила в систему Норильлага, но это не так. Это был самостоятельный объект. И документы по ней сейчас хранятся в Республике Коми.
Опубликовано на сайте Русская Планета 03 сентября 2014 г.
«Русская планета» узнавала, кто из знаменитых ссыльных отбывал наказание в красноярских лагерях
 |
| Фото: Валерий Бушухин / ИТАР-ТАСС |
Хранилище дел
На лицевой стороне папки надпись: Шварцбугр Ананий Ефимович. Сотрудники отдела комментируют: «Это известный красноярский пианист, филармонией руководил». Практически в каждом из дел собственноручно написанная автобиография ссыльного. «Родился в г. Харбине в 1918 г. Родители жили и работали в Маньчжурии. Окончив среднюю школу, учился в музыкальном техникуме для граждан СССР, далее в высшей музыкальной школе им. Глазунова, которую окончил в 1935 году. После занимался концертной деятельностью…» В 1936 году, после продажи КВЖД, выехал с матерью в Москву, куда был направлен советским консулом в распоряжение Всесоюзного комитета по делам искусств при СНК СССР. Прибыв в Москву, поступил в Московскую консерваторию. В 1937 году переехал в Ленинград по семейным обстоятельствам, одновременно переведясь в Ленинградскую консерваторию. В 1938 году был арестован в Ленинграде и за КРД по ст. 58–10,11 УК РСФСР к 10 годам, которые отбывал в г. Магадане. С 1944 года уже работал как солист-пианист и концертмейстер в Магаданском эстрадном театре. «За отличную работу и примерное поведение был удостоен высшей меры поощрения — сокращение срока наказания». После досрочного освобождения в июле 1947 года был назначен заведующим музыкальной частью и дирижером в Магадане. Весной 1948 года уволился из Дальстроя. По профсоюзной путевке отправился на лечение в г. Сухуми. Оттуда уехал в Кутаиси, где стал преподавателем в Кутаисском музыкальном училище. В январе 1949 года снова был арестован и осужден за шпионаж. Затем был выслан на поселение в Удерейский район Красноярского края, где устроился на работу по специальности. После ему разрешили переехать в г. Енисейк, куда прибыл 18 ноября 1949 года. Здесь он поселился вместе с женой и дочерью, которые переехали вслед за ним из Кутаиси.
Уже после реабилитации Ананий Шварцбугр перебрался с семьей в Красноярск и вернулся к активной творческой и преподавательской деятельности вплоть до самой своей смерти в 1974 году.
Рассказывает Татьяна Килина, начальник отделения реабилитации жертв политических репрессий ГУ МВД по краю:
– После того как Норильлаг был ликвидирован, вся документация была передана нам. Дела тех, кто уже освободился из лагеря, уничтожались сразу после выхода человека на волю. Они даже до нас не дошли. Сохранились только дела умерших. Для понимания: на каждого человека, отбывавшего ссылку, могло быть заведено пять-шесть дел. Первое — уголовное дело. Оно хранится сейчас в ФСБ того региона, который судил. Второе — личное дело по месту ссылки. Практически все дела, которые вы держали сейчас в руках, — это личные дела, которые были заведены здесь (в ссылке. — Примеч. авт.). В них нет протоколов допросов, свидетельских показаний и т.п. Это все содержится в уголовных делах. Например, дело Георгия Жжёнова. Дело хранится в московском ФСБ с литерой «П», т.е. «прекращенное». А у нас хранилось с литерой «Со» — «следственное дело». А если человек в Норильлаге отбывал наказание, то там было еще «Дело заключенного».
Штильмарк Роберт Александрович — автор приключенческого романа «Наследник из Калькутты». «В 1929 г. окончил Высший литературно-художественный институт имени В. Я. Брюсова, по языковедческому и редакторскому отделению. Работал в международных отделах редакций и издательств, преподавал в нескольких высших учебных заведениях столицы. В 1941 году добровольцем ушел на фронт. Воевал на Ленинградском фронте, после третьего ранения в 1943 г. был эвакуирован в тыл. В тот же год прибыл в Ленинградское краснознаменное военное топографическое училище, где работал преподавателем. Далее перешел на работу на кафедру оперативного искусства Высшего института иностранных языков Советской Армии. В 1945 году был арестован, осужден по статье 58-10 на 10 лет ИТЛ: «за клеветнические высказывания о советской действительности». Наказание отбывал в Норильлаге на стройке № 503 (сталинская незавершенная железная дорога от г. Игарки Красноярского края через поселок Ермаково до правого берега реки Пур общей протяженностью 601 км и сооружение морского и речного порта, судоремонтного завода и жилого поселка в г. Игарке на реке Енисей — Примеч. авт.), где работал топографом. С 1947 по 1949 год работал заведующим технической библиотекой». В 1953 году по отбытии срока наказания был направлен на спецпоселение в г. Енисейск как немец. В феврале 1953 года после проверок, в ходе которых было установлено, что его родственники проживают в Москве и не подвергались выселению, Роберта Штильмарка из спецпоселения освободили. Роман «Наследник из Калькутты» Роберт Штильмарк написал еще находясь в лагере. А в 1958 году роман опубликовали.
«Повторники»
В каждом деле есть рапорты сотрудников лагерей о поведении заключенных, подписки о возможном наказании за самовольный выезд с территории ссылки, удостоверения личности с колонками, где необходимо было ставить отметки в комендатуре, заявления заключенных, их объяснительные.
– Татьяна Николаевна, а почему многие политические осужденные оказались у нас в крае повторно?
– Те, кто были осуждены начиная с 1937 года, попали под действие указа от 1 февраля 1948 года, — говорит Татьяна Килина. — О направлении в ссылку особо опасных государственных преступников, т.е. всех, кто ранее отбывал наказание по ст. 58. Они все автоматически становились особо опасными государственными преступниками, даже те, кто уже вернулся к обычной мирной жизни в свои родные города или поселился рядом с местами, где сидели. Их никто никуда не вызывал, просто особое совещание, например, находящееся в Рязанской области, выносило заочное постановление ранее осужденному о бессрочной ссылке. Потом за ними приходили и согласно этим постановлениям вывозили осужденных к местам ссылки. Потом их уже в 54–55 годах всех выпустили. Таких заключенных мы называем «повторниками», это наш внутренний лексикон. Первый раз он отсидел, второй раз уже за это же преступление им вменяют другой вид наказания — ссылка. Таким образом получалось два витка репрессий, и когда пошел процесс реабилитации, то за первый срок реабилитировали в Москве, а за второй срок реабилитация шла уже по месту ссылки, то есть у нас в крае. Под этот же указ попали и те, чей срок еще не закончился в 1948 году и кто находился еще в лагере. Они тоже автоматически были осуждены к ссылке. Очень частые случаи, когда у человека заканчивался срок в 1950 году, и он должен был выходить на свободу, а ему в лагере администрация говорит — «домой ты не едешь, а едешь в ссылку в Красноярский край». И у таких людей вместо срока на 7 лет заключение растянулось на 10–12 лет. Есть случаи, когда люди уже приехали в ссылку и поселились, а постановление о ссылке приходит с месячным опозданием. Особые совещания просто не успевали своевременно обработать этот вал повторных дел. Очень редки случаи, когда люди не попадали под волну повторных репрессий.
Следующее дело — Ширвиндт Евсей Густавович.
– Это дядя актера Александра Ширвиндта, — поясняет Татьяна Николаевна.
Под руководством Евсея Густавовича был составлен Исправительный кодекс РСФСР, по которому ему пришлось отбывать наказание.
1891 года рождения, уроженец города Киева. В 1914 году окончил юридический факультет Московского государственного университета. Затем поступил на медицинский факультет того же вуза, но не закончил его из-за начавшейся революции. С 1922 по 1930 год занимал должность начальника Главного управления мест заключения НКВД РСФСР, одновременно являлся членом коллегии НКВД СССР и начальником Главного управления конвойной стражи Наркомата Внутренних Дел СССР. Под его руководством был организован Государственный институт по изучению преступности, ныне переименованный в Московский юридический институт. Был первым командующим войсками конвойной стражи СССР (1925–1932 годы). С 1933 по 1938 годы старший помощник прокурора СССР и главный прокурор по надзору за тюрьмами и исправительными лагерями НКВД СССР. В 1938 году был арестован и осужден военной коллегией по ст. 58–8 и 58–11 к 10 годам ИТЛ. Наказание отбывал в Краслаге. В период заключения работал на общих работах и по специальности, а также был руководителем культмассовой бригады и музыкантом-скрипачем. После освобождения жил и работал по музыкальному направлению в Александрове Владимирской области. В 1948 году особым совещанием при МГБ СССР был повторно осужден и приговорен к ссылке по тем же статьям — «за принадлежность к эсеровской организации». Отбывать ссылку был направлен в с. Абан Абанского района Красноярского края, где работал в леспромхозе. Во время ссылки принимал активное участие в художественной самодеятельности в районном доме культуры. Освобожден в сентябре 1954 года. Реабилитирован.
Книги памяти
– Законом о реабилитации имена репрессированных увековечиваются у нас в Книгах Памяти, — комментирует Татьяна Килина. — Сейчас к публикации у нас в крае готовится 12-й том Книги. 10 томов составлены по делам, хранящимся в ФСБ, — в основном это расстрелянные, осужденные к лагерям. 11 том посвящен только раскулаченным, которых сослали в Красноярский край. Если смотреть по пропорциям, то в стройках Норильлага отбывали наказание 40% политических и 60% уголовники, сидели они все вместе. И жизнь там была не сахар, потому что везли в такие лагеря уголовников с большими сроками, которые давались за тяжкие преступления.
Следующая папка: Эфрон Ариадна Сергеевна, дочь поэтессы Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. С 1921 по 1925 год жила с родителями в Чехословакии, с 1925 по 1937 год — в Париже. Училась живописи и графике, получила 6 французских литературных премий. В 1937 году приняла решение вернуться в Россию. По возвращении начинает работать в Художественном училище. В 1939 году была арестована и в 1940 осуждена за шпионскую деятельность. После окончания срока вернулась в Рязань. Отец расстрелян в 1941 году, вскоре после этого мать покончила с собой. В 1949 году повторно арестована и выслана на бессрочную ссылку в Туруханский район Красноярского края. В этот период она работала уборщицей в школе, затем стала художником местного клуба. В 1955 году реабилитирована.
– У нас очень часто родственники просят отдать им дело, например, в музей мамы Булата Окуджавы, — рассказывает Татьяна Николаевна. — Но мы этого сделать не можем. Дело хранится только в архиве. Чтобы каждое дело рассекретить, мы должны его в ручном режиме прочитать, посмотреть, нет ли в нем материалов, не подлежащих рассекречиванию. Для наследников и близких родственников мы можем сделать ксерокопии отдельных листов, не больше. Например, Георгий Жжёнов снимал фильм о своем заключении, которое он отбывал в наших лагерях. И он обратился к нам с просьбой отдать ему его дело. По закону мы на это не имеем права, даже такому знаменитому человеку не можем делать поблажки. Мы сняли ксерокопии практически со всех листков, с которых допускает закон. Сшили это с оригинальной обложкой его дела и подарили ему. Обложка не представляет особой ценности, она может быть и утрачена, и заменена на новую. После репортажей про этот «подарок» на нас обрушился шквал звонков и обращений с просьбой отдать им дело — «Ведь Жжёнову-то дали». Но мы вынуждены всегда отказывать.
Еще одна знаменитая фамилия — Крамаров Виктор Савельевич, отец советского актера Савелия Крамарова. Родился Виктор Савельевич в 1900 году, в 1924 году окончил Киевский институт народного хозяйства по специальности юрист. С 1917 года работал в различных советских государственных учреждениях. С 1926 по 1927 год — в прокуратуре. С 1928 года работал в московской областной коллегии защитников при Мособлсуде. В 1931 году стал юрисконсультом. В 1938 году арестован и осужден по статье 58–10 и 58–11, приговорен к 8 годам ИТЛ. Наказание отбывал в исправительных лагерях Дальстроя. После отбытия срока переехал в Бийск Алтайского края. В 1950 году повторно был осужден по тем же статьям и приговорен к ссылке на поселение в с. Туруханск Красноярского края. В марте 1951 года покончил жизнь самоубийством.
В деле содержится справка о рождении Савелия Крамарова, известного советского актера: «Московский ЗАГС, Бауманское отделение, 25 октября 1934 г. Свидетельство о рождении № 4220 Гражданин Крамаров Савелий Викторович родился 1934 году 13 числа октября месяца. О чем в книге записей актов о гражданском состоянии сделана соответствующая запись. Отец: Крамаров Виктор Савельевич, Мать: Крамарова Бенедикта Соломоновна. Место рождения: г. Москва».
– За несколько десятков лет своей работы было реабилитировано более полумиллиона человек, отбывавших наказание в Красноярском крае. Больше нас никто не реабилитировал, — сообщает Татьяна Килина. — Сейчас это уже более 516 тыс. реабилитированных, но цифры каждый год корректируются и увеличиваются. Испокон веков к нам ссылали. Даже сам Сталин у нас в Туруханском районе ссылку отбывал. Работая уже в архиве, мы сами заинтересовались документами о его ссылке. Начали поиски и узнали, что еще при жизни Иосиф Сталин распорядился все изъять и переслать в Москву. Теперь информации по этим документам нет.
Ольга Стефановна Будницкая (Буденная) (сценический псевдоним Михайлова. — Примеч. авт.). Вторая жена легендарного советского маршала. Артистка Государственного академического большого театра. В 1924 году вышла замуж за маршала Буденного. В 1937 году была арестована и в 1939 году осуждена за шпионские связи на 8 лет лишения свободы. В 1945 году по окончании срока заключения не была освобождена, а осталась под стражей. В 1948 году как социально опасный элемент была направлена в бессрочную ссылку в Енисейский район Красноярского края.
Впоследствии была реабилитирована. После возвращения из лагерей Семен Михайлович Будённый помогал ей с лечением и возвращением в нормальную жизнь.
В этой стопке было еще несколько знаменитых фамилий папок, но папки еще не рассекречены.
«Условия не отличаются от других лагерей»
В Красноярском крае уже несколько десятилетий работает Общество «Мемориал», руководит которым Алексей Бабий. Мы попросили Алексея Андреевича рассказать об условиях жизни заключенных и ссыльных.
– В целом условия не отличались от условий в других лагерях СССР, — отвечает Алексей Бабий. — Тяжелая физическая работа, недоедание, насилие и произвол, как со стороны лагерной администрации, так и от уголовников. Несколько выделялись на этом фоне (в лучшую сторону) Норильлаг времен Завенягина и «503-я стройка» времен Барабанова. Немало людей обязаны им за то, что их вытащили с гибельных общих работ и направили на работу по специальности. В Норильском комбинате технические должности практически полностью были заняты заключенными.
– Какие социально-бытовые условия жизни были у ссыльных и поселенцев?
– В первый год после депортации условия были особенно тяжелыми: семьи вырваны из привычной среды и привычного климата, имущества практически никакого, жилья нет, питание скудное, многие к тому же не знали русского языка (немцы Поволжья, прибалты, украинцы). К тому же мужчин, как правило, забирали в трудармию или в лагеря, и все тяготы ложились на женщин. Так что смертность в первый год ссылки была максимальной. Затем люди понемногу осваивались, строили жилье, обзаводились огородами, нормализовывались отношения с местными жителями.
– Можно ли говорить, что ссыльные культурно обогатили край?
– Да, конечно. Не только культурно, но и технически. В крае в ссылке находилось множество известных деятелей науки, культуры и искусства. Кроме знаменитостей, было множество хорошо образованных, интеллигентных людей. Конечно, само их присутствие производило революцию: в селах возникали хоры, драмкружки, организовывались концерты, да просто люди начинали читать хорошие книги. В 2011–2012 годах министерством культуры Красноярского края и красноярским обществом «Мемориал» проводилась специальная акция «Репрессированные деятели культуры и искусства в истории и культуре Красноярского края». Молодые люди писали исследовательские работы о людях, попавших в край не по своей волей и принесших сюда свет культуры. Был издан альманах «Добрые дела, сложные судьбы. Репрессированные деятели культуры и искусства в истории Красноярского края».
Для справки:
В Красноярском крае существовали Норильлаг и Краслаг. Норильлаг закрыли и его дела передали в архив ГУ МВД по краю. Краслаг существует, но теперь он называется по-другому и входит в систему ГУ ФСИН, где хранятся дела Краслага.
Также существовало несколько отделений Сиблага (располагался на территории Кемеровской области) и Озерлага (располагался на территории Иркутской области), еще существовала «Стройка № 503», все думают, что она входила в систему Норильлага, но это не так. Это был самостоятельный объект. И документы по ней сейчас хранятся в Республике Коми.
Комментариев нет:
Отправить комментарий