Виктор ГОРЕЦКИЙ,
полковник юстиции в отставке
24 января 2012
Различны ныне суждения о так называемом Кенгирском восстании, неоднозначна его оценка и А. Солженицыным в его “Архипелаге Гулаг”. Что это было? Восстание или мятеж? Кандидат исторических наук С. Дильманов, изучивший его материалы по архиву ЦПСиИ Карагандинской области, пришел к выводу, что не все в этом деле ясно.
И до сих пор нет решений о реабилитации основных зачинщиков трагических событий. А будут ли?
…Окончилось всевластие культа личности Сталина и его помощников, арестован и расстрелян Лаврентий Берия, олицетворение продолжения ежовского социального и политического террора. Руководство СССР приступило к пересмотру карательных мер, предпринятых в стране в тридцатые, сороковые военные и послевоенные годы. Амнистия 1953 года выплеснула из исправительно-трудовых лагерей лишь часть безвинно репрессированных по социальным и политическим мотивам, зато была дана воля многим отщепенцам-уголовникам, выходцам из так называемой “пролетарской среды”.
Еще сохранялись не так давно созданные особые лагеря для осужденных военными трибуналами, Особым совещанием при НКВД СССР и “тройками” управлений НКВД областей страны. Один из таких лагерей был образован в 1948 году с центром в пос. Руднике (ныне пос. Жезказган) и назван Особым каторжным лагерем № 4 “Степной”, чаще именуемый Степлагом.
Его отделения были разбросаны как в районе Спасска, где дислоцировалась медицинская служба лагеря (туда из Карлага был списочно переведен ученый Александр Чижевский), отделение в местечке Сарепта, а также в Прибалхашье. Одно из отделений располагалось неподалеку от города Джезказгана в местечке Кенгир, именованном по степной мелководной речушке.
Отчетные данные, хранящиеся в архиве Степлага, классифицировали контингент третьего отделения, которое в служебном обиходе именовали “Кенгирским”, по одной категории - как воров, насильников, расхитителей, убийц, бандитов, спекулянтов и злостных хулиганов под общим именованием “бытовики”. Другая категория включала в себя изменников родины, коих было подавляющее большинство, шпионов, террористов, вредителей, контрреволюционных саботажников, троцкистов, диверсантов, политбандитов и повстанцев, воинских преступников и просто антисоветчиков. В этом отделении достаточное большинство было за изменниками родины, политбандитами и повстанцами. К первым были причислены как подлинные изменники, коих оказалось большинство, что можно судить по малому удельному весу реабилитированных в восьмидесятые-девяностые годы. Хватало среди политбандитов бывших бойцов Украинской повстанческой армии, активистов Организации украинских националистов, лесных братьев-прибалтов, эстонских эсэсовцев и власовцев.
Характерна для Степного лагеря того времени такая ситуация: в последующем при объявленной реабилитации невинных жертв политических репрессий под действие законов стран, входящих в СНГ, реабилитировано из этого контингента лишь не более десяти процентов. Но зато большинство из прибалтов по законам новой власти на своей малой родине признаны героями сопротивления и полностью реабилитированы. Такая же процедура проходила в западных областях Украины по отношению к воякам Украинской повстанческой армии и активистов Организации украинских националистов, которые вместе со своими идеологами Степаном Бандерой, Евгением Коновальцем и Романом Шухевичем были признаны героями-освободителями. В отделении содержались пять с половиной тысяч человек, из которых чуть больше трех тысяч мужчин, а в отгороженной саманным забором второй половине зоны - около двух с половиной тысяч женщин. Так уж сложилось, что в этом отделении находилось больше половины всех женщин, заключенных Степлага. На этой же территории располагался хозяйственный двор всего лагеря: центральная база торгового отдела, склады продовольствия и вещевого имущества, хлебопекарня и мехмастерская с кузницей.
Так, по мнению одного из исследователей, вместе с “оттепелью забрезжила свобода с долей сумасбродства, многим казалось, что все рушится до основания, настал момент “восстать из рабства”, чем во многом воспользовались прежде всего подлинные изменники и бандитствующие националисты, поддержанные уголовниками”.
В ночь на 17 мая 1954 года группа заключенных мужчин разрушила саманный забор и проникла в женскую половину зоны. Служба надзора вместе с охраной пыталась вернуть нарушителей в свою зону, но безуспешно. Тогда было произведено несколько предупредительных выстрелов. Сексуально озабоченные зеки вернулись на свою половину, жертв не было.
На другой день по согласованию с лагпрокурором (были такие в то время) руководство отделения установило между женским лагпунктом и хоздвором, а также между двумя лагпунктами мужской половины огневые точки. Заключенные были предупреждены о решении применить оружие, если будут нарушены установленные ограничения.
Тем не менее в ночь на 18 мая чуть более 400 зеков проделали проломы в саманных стенах. Был открыт огонь, но они успели проникнуть в женскую зону и разойтись по баракам. Около половины проникли на хозяйственный двор.
В женскую половину и хоздвор была введена группа автоматчиков для возвращения нарушителей порядка на свои места. Зеки забросали солдат камнями, и те открыли огонь на поражение, в результате чего было убито на месте 13 и ранено 43 заключенных.
В тот же день начальник УМВД области полковник С. Коновалов распорядился не применять оружия. Этим воспользовались зеки, разгромили следственный изолятор и штрафной барак, захватили продовольственные и вещевые склады, вынудили администрацию покинуть зону, отказались выходить на работу.
В этот и на следующий день на стенах столовой появились воззвания с призывом к действиям антисоветского характера и национальной розни. Администрации предъявлены требования, чтобы до приезда правительственной комиссии для расследования фактов применения оружия по заключенным никто не входил в зону и снять все огневые точки. Руководство лагеря, а туда приехало почти все начальство Степлага (как же, такое чрезвычайное происшествие!), согласилось с требованием и сообщило о вызове комиссии из Москвы.
Для переговоров в зоне избрана своя комиссия из шести человек: К. Кузнецов, бывший полковник, осужденный за мнимую (как стало известно позже) измену родине, осужденные за антисоветскую пропаганду Мария Шиманская и Алексей Макеев, а также трое других, которых (увы!) не назовешь безвинно репрессированными.
Из Алматы прибыла комиссия во главе с министром ВД В. Губиным, а затем из Москвы в составе представителей МВД СССР, Генеральной прокуратуры. Заключенным доведен до сведения Указ Президиума Верховного Совета СССР “О досрочном освобождении лиц, совершивших преступления до 18-летнего возраста и об освобождении инвалидов”. Страсти несколько улеглись, четыре дня заключенные выходили на работу в полном составе.
24 мая из лаготделения для “разрядки обстановки” вывезли за 75 километров в отделение Теректы 426 заключенных, которые проявляли наибольшую активность в предшествующих событиях. Вернувшиеся с работы заключенные потребовали вернуть этих людей назад. Кроме этого, выставили требования о сокращении сроков наказания и возвращения из ссылок их семей.
Тогда же группа украинских и литовских боевиков, связавшись с осужденными за общеуголовные преступления, организовали второй пролом внутренних стен между зонами. В знак протеста против таких несогласованных действий заключенных комиссия во главе с К. Кузнецовым снимает с себя полномочия. Взяли в свои руки руководство заключенные по кличке Жид (М. Келлер) и Глеб (Э. Слученков), которые были руководителями законспирированного центра в лаготделении. Оба они были подлинными изменниками, служившими у фашистских захватчиков на оккупированной территории.
Так получилось, что в этом лаготделении содержался особый контингент осужденных за наиболее опасные преступления и массовые неповиновения. 25 мая свыше 4 тысяч заключенных не вышли на работу, выгнали из зоны сотрудников лаготделения, пытались взять кого-либо из московских представителей в заложники. Дела в руки взял наиболее опасный контингент и прежде всего оуновцы. Все переговоры заканчивались выдвижением новых требований. Вплоть до вызова одного из членов Президиума ЦК КПСС. Шла уступка за уступкой со стороны москвичей. К работе комиссии подключился и секретарь Карагандинского обкома партии К. Байгалиев, но накал продолжался.
Активные участники неповиновения вооружались: на месте изготавливались ножи, сабли, гранаты, пистолеты. Была создана своя тюрьма для заключенных, желающих выйти из зоны и прекратить неповиновение. Несколько человек подвергли жестоким избиениям. Им на грудь повесили доску с надписью “Предатель”, водили по зоне, избивали, без оказания медицинской помощи бросали в “тюрьму”.
Для примирения москвичи приняли решение отстранить от работы некоторых руководителей Степлага, лаготделения, оперативных работников. Материалы по применению оружия были переданы в прокуратуру. Учитывая справедливость отдельных требований осужденных, московская комиссия приняла ряд мер: были сняты решетки с дверей и окон жилых бараков, столовых и санучреждений, пересмотрена шкала начисления зарплаты с учетом джезказганских климатических условий и многое другое.
Уступка за уступкой, но сдвигов, нет, напряжение не спадает. Надо принимать меры. Это понимали и в зоне, где уже был создан военный комитет, образованы ударные отряды в жилых секторах. Поднималось из заначек ранее, еще задолго до “бузы” изготовленное оружие. Сконструирована радиотрансляционная установка, через которую передавались призывы продолжать неповиновение.
Исчерпав полностью меры разъяснительного характера, государственная комиссия в составе Генерального прокурора страны Р. Руденко, председателя КГБ И. Серова и министра ВД С. Круглова пришла к выводу, что неповиновение заключенных необходимо пресечь. Принимается решение о вводе в зону войск. По радио передается обращение к заключенным: находиться в бараках, не оказывать сопротивление войскам, беспрекословно выполнять требования администрации, сложить оружие и обезоружить бандитов. В случае нападения на солдат, офицеров и администрацию будет применяться прицельный огонь.
В половине четвертого утра 26 июня началась войсковая операция. В жилые зоны вошли 1600 солдат, 98 служебно-розыскных собак с инструкторами, 5 танков Т-34 и 3 пожарные машины. Танки разворотили баррикады и другие сооружения, под их прикрытием действовали оперативные группы, блокирующие бараки, для дополнительного прикрытия использовались ракеты, взрывпакеты, дымовые шашки. Главной задачей было блокировать заключенных и вывести их из зоны.
В женском лагпункте совместно и женщинами, и мужчинами, было оказано активное сопротивление. Они бросали камни и железные предметы в солдат. Не стреляя, военные отступили. Тогда с лозунгом “Патроны у них холостые, бей их!” зеки бросились на них, одновременно кидая самодельные гранаты. Ряд военнослужащих получили ранения, в том числе и тяжкие. Тогда была дана команда о применении оружия. Заключенные вернулись в бараки, забаррикадировали окна, двери.
Еще упорнее оказывалось сопротивление во втором лагпункте. На провокацию пошли в третьем лагпункте: сто заключенных вышли из бараков, якобы отказавшись от сопротивления, но тут же напали на оперативную группу, стали забрасывать солдат камнями, палками и другими предметами, стреляли из самодельных пистолетов.
Сопротивление в течение трех часов было сломлено. В итоге было арестовано 36 активистов беспорядков, 400 человек переведено на тюремный режим. Кузнецов был осужден к расстрелу, но Верховным судом смертная казнь была заменена лишением свободы. В последующем по этому делу он был реабилитирован как человек, пытавшийся предотвратить негативное развитие событий, возглавив лагерную комиссию. А подлинные зачинщики были пущены в расход.
В публикации использовались данные архива Особого лагеря МВД СССР “Степного”, справка С. Дильманова и воспоминания генерал-майора милиции В. М. Васильева, бывшего начальника оперчекотдела лагеря.
Ссылка: Кенгирский мятеж - ИП Акимата Карагандинской области
полковник юстиции в отставке
24 января 2012
Различны ныне суждения о так называемом Кенгирском восстании, неоднозначна его оценка и А. Солженицыным в его “Архипелаге Гулаг”. Что это было? Восстание или мятеж? Кандидат исторических наук С. Дильманов, изучивший его материалы по архиву ЦПСиИ Карагандинской области, пришел к выводу, что не все в этом деле ясно.
И до сих пор нет решений о реабилитации основных зачинщиков трагических событий. А будут ли?
…Окончилось всевластие культа личности Сталина и его помощников, арестован и расстрелян Лаврентий Берия, олицетворение продолжения ежовского социального и политического террора. Руководство СССР приступило к пересмотру карательных мер, предпринятых в стране в тридцатые, сороковые военные и послевоенные годы. Амнистия 1953 года выплеснула из исправительно-трудовых лагерей лишь часть безвинно репрессированных по социальным и политическим мотивам, зато была дана воля многим отщепенцам-уголовникам, выходцам из так называемой “пролетарской среды”.
Еще сохранялись не так давно созданные особые лагеря для осужденных военными трибуналами, Особым совещанием при НКВД СССР и “тройками” управлений НКВД областей страны. Один из таких лагерей был образован в 1948 году с центром в пос. Руднике (ныне пос. Жезказган) и назван Особым каторжным лагерем № 4 “Степной”, чаще именуемый Степлагом.
Его отделения были разбросаны как в районе Спасска, где дислоцировалась медицинская служба лагеря (туда из Карлага был списочно переведен ученый Александр Чижевский), отделение в местечке Сарепта, а также в Прибалхашье. Одно из отделений располагалось неподалеку от города Джезказгана в местечке Кенгир, именованном по степной мелководной речушке.
Отчетные данные, хранящиеся в архиве Степлага, классифицировали контингент третьего отделения, которое в служебном обиходе именовали “Кенгирским”, по одной категории - как воров, насильников, расхитителей, убийц, бандитов, спекулянтов и злостных хулиганов под общим именованием “бытовики”. Другая категория включала в себя изменников родины, коих было подавляющее большинство, шпионов, террористов, вредителей, контрреволюционных саботажников, троцкистов, диверсантов, политбандитов и повстанцев, воинских преступников и просто антисоветчиков. В этом отделении достаточное большинство было за изменниками родины, политбандитами и повстанцами. К первым были причислены как подлинные изменники, коих оказалось большинство, что можно судить по малому удельному весу реабилитированных в восьмидесятые-девяностые годы. Хватало среди политбандитов бывших бойцов Украинской повстанческой армии, активистов Организации украинских националистов, лесных братьев-прибалтов, эстонских эсэсовцев и власовцев.
Характерна для Степного лагеря того времени такая ситуация: в последующем при объявленной реабилитации невинных жертв политических репрессий под действие законов стран, входящих в СНГ, реабилитировано из этого контингента лишь не более десяти процентов. Но зато большинство из прибалтов по законам новой власти на своей малой родине признаны героями сопротивления и полностью реабилитированы. Такая же процедура проходила в западных областях Украины по отношению к воякам Украинской повстанческой армии и активистов Организации украинских националистов, которые вместе со своими идеологами Степаном Бандерой, Евгением Коновальцем и Романом Шухевичем были признаны героями-освободителями. В отделении содержались пять с половиной тысяч человек, из которых чуть больше трех тысяч мужчин, а в отгороженной саманным забором второй половине зоны - около двух с половиной тысяч женщин. Так уж сложилось, что в этом отделении находилось больше половины всех женщин, заключенных Степлага. На этой же территории располагался хозяйственный двор всего лагеря: центральная база торгового отдела, склады продовольствия и вещевого имущества, хлебопекарня и мехмастерская с кузницей.
Так, по мнению одного из исследователей, вместе с “оттепелью забрезжила свобода с долей сумасбродства, многим казалось, что все рушится до основания, настал момент “восстать из рабства”, чем во многом воспользовались прежде всего подлинные изменники и бандитствующие националисты, поддержанные уголовниками”.
В ночь на 17 мая 1954 года группа заключенных мужчин разрушила саманный забор и проникла в женскую половину зоны. Служба надзора вместе с охраной пыталась вернуть нарушителей в свою зону, но безуспешно. Тогда было произведено несколько предупредительных выстрелов. Сексуально озабоченные зеки вернулись на свою половину, жертв не было.
На другой день по согласованию с лагпрокурором (были такие в то время) руководство отделения установило между женским лагпунктом и хоздвором, а также между двумя лагпунктами мужской половины огневые точки. Заключенные были предупреждены о решении применить оружие, если будут нарушены установленные ограничения.
Тем не менее в ночь на 18 мая чуть более 400 зеков проделали проломы в саманных стенах. Был открыт огонь, но они успели проникнуть в женскую зону и разойтись по баракам. Около половины проникли на хозяйственный двор.
В женскую половину и хоздвор была введена группа автоматчиков для возвращения нарушителей порядка на свои места. Зеки забросали солдат камнями, и те открыли огонь на поражение, в результате чего было убито на месте 13 и ранено 43 заключенных.
В тот же день начальник УМВД области полковник С. Коновалов распорядился не применять оружия. Этим воспользовались зеки, разгромили следственный изолятор и штрафной барак, захватили продовольственные и вещевые склады, вынудили администрацию покинуть зону, отказались выходить на работу.
В этот и на следующий день на стенах столовой появились воззвания с призывом к действиям антисоветского характера и национальной розни. Администрации предъявлены требования, чтобы до приезда правительственной комиссии для расследования фактов применения оружия по заключенным никто не входил в зону и снять все огневые точки. Руководство лагеря, а туда приехало почти все начальство Степлага (как же, такое чрезвычайное происшествие!), согласилось с требованием и сообщило о вызове комиссии из Москвы.
Для переговоров в зоне избрана своя комиссия из шести человек: К. Кузнецов, бывший полковник, осужденный за мнимую (как стало известно позже) измену родине, осужденные за антисоветскую пропаганду Мария Шиманская и Алексей Макеев, а также трое других, которых (увы!) не назовешь безвинно репрессированными.
Из Алматы прибыла комиссия во главе с министром ВД В. Губиным, а затем из Москвы в составе представителей МВД СССР, Генеральной прокуратуры. Заключенным доведен до сведения Указ Президиума Верховного Совета СССР “О досрочном освобождении лиц, совершивших преступления до 18-летнего возраста и об освобождении инвалидов”. Страсти несколько улеглись, четыре дня заключенные выходили на работу в полном составе.
24 мая из лаготделения для “разрядки обстановки” вывезли за 75 километров в отделение Теректы 426 заключенных, которые проявляли наибольшую активность в предшествующих событиях. Вернувшиеся с работы заключенные потребовали вернуть этих людей назад. Кроме этого, выставили требования о сокращении сроков наказания и возвращения из ссылок их семей.
Тогда же группа украинских и литовских боевиков, связавшись с осужденными за общеуголовные преступления, организовали второй пролом внутренних стен между зонами. В знак протеста против таких несогласованных действий заключенных комиссия во главе с К. Кузнецовым снимает с себя полномочия. Взяли в свои руки руководство заключенные по кличке Жид (М. Келлер) и Глеб (Э. Слученков), которые были руководителями законспирированного центра в лаготделении. Оба они были подлинными изменниками, служившими у фашистских захватчиков на оккупированной территории.
Так получилось, что в этом лаготделении содержался особый контингент осужденных за наиболее опасные преступления и массовые неповиновения. 25 мая свыше 4 тысяч заключенных не вышли на работу, выгнали из зоны сотрудников лаготделения, пытались взять кого-либо из московских представителей в заложники. Дела в руки взял наиболее опасный контингент и прежде всего оуновцы. Все переговоры заканчивались выдвижением новых требований. Вплоть до вызова одного из членов Президиума ЦК КПСС. Шла уступка за уступкой со стороны москвичей. К работе комиссии подключился и секретарь Карагандинского обкома партии К. Байгалиев, но накал продолжался.
Активные участники неповиновения вооружались: на месте изготавливались ножи, сабли, гранаты, пистолеты. Была создана своя тюрьма для заключенных, желающих выйти из зоны и прекратить неповиновение. Несколько человек подвергли жестоким избиениям. Им на грудь повесили доску с надписью “Предатель”, водили по зоне, избивали, без оказания медицинской помощи бросали в “тюрьму”.
Для примирения москвичи приняли решение отстранить от работы некоторых руководителей Степлага, лаготделения, оперативных работников. Материалы по применению оружия были переданы в прокуратуру. Учитывая справедливость отдельных требований осужденных, московская комиссия приняла ряд мер: были сняты решетки с дверей и окон жилых бараков, столовых и санучреждений, пересмотрена шкала начисления зарплаты с учетом джезказганских климатических условий и многое другое.
Уступка за уступкой, но сдвигов, нет, напряжение не спадает. Надо принимать меры. Это понимали и в зоне, где уже был создан военный комитет, образованы ударные отряды в жилых секторах. Поднималось из заначек ранее, еще задолго до “бузы” изготовленное оружие. Сконструирована радиотрансляционная установка, через которую передавались призывы продолжать неповиновение.
Исчерпав полностью меры разъяснительного характера, государственная комиссия в составе Генерального прокурора страны Р. Руденко, председателя КГБ И. Серова и министра ВД С. Круглова пришла к выводу, что неповиновение заключенных необходимо пресечь. Принимается решение о вводе в зону войск. По радио передается обращение к заключенным: находиться в бараках, не оказывать сопротивление войскам, беспрекословно выполнять требования администрации, сложить оружие и обезоружить бандитов. В случае нападения на солдат, офицеров и администрацию будет применяться прицельный огонь.
В половине четвертого утра 26 июня началась войсковая операция. В жилые зоны вошли 1600 солдат, 98 служебно-розыскных собак с инструкторами, 5 танков Т-34 и 3 пожарные машины. Танки разворотили баррикады и другие сооружения, под их прикрытием действовали оперативные группы, блокирующие бараки, для дополнительного прикрытия использовались ракеты, взрывпакеты, дымовые шашки. Главной задачей было блокировать заключенных и вывести их из зоны.
В женском лагпункте совместно и женщинами, и мужчинами, было оказано активное сопротивление. Они бросали камни и железные предметы в солдат. Не стреляя, военные отступили. Тогда с лозунгом “Патроны у них холостые, бей их!” зеки бросились на них, одновременно кидая самодельные гранаты. Ряд военнослужащих получили ранения, в том числе и тяжкие. Тогда была дана команда о применении оружия. Заключенные вернулись в бараки, забаррикадировали окна, двери.
Еще упорнее оказывалось сопротивление во втором лагпункте. На провокацию пошли в третьем лагпункте: сто заключенных вышли из бараков, якобы отказавшись от сопротивления, но тут же напали на оперативную группу, стали забрасывать солдат камнями, палками и другими предметами, стреляли из самодельных пистолетов.
Сопротивление в течение трех часов было сломлено. В итоге было арестовано 36 активистов беспорядков, 400 человек переведено на тюремный режим. Кузнецов был осужден к расстрелу, но Верховным судом смертная казнь была заменена лишением свободы. В последующем по этому делу он был реабилитирован как человек, пытавшийся предотвратить негативное развитие событий, возглавив лагерную комиссию. А подлинные зачинщики были пущены в расход.
В публикации использовались данные архива Особого лагеря МВД СССР “Степного”, справка С. Дильманова и воспоминания генерал-майора милиции В. М. Васильева, бывшего начальника оперчекотдела лагеря.
Ссылка: Кенгирский мятеж - ИП Акимата Карагандинской области
Комментариев нет:
Отправить комментарий